Чёрными и блестящими.

Слеза, вокруг которой аримана строила ритуал, заметно выросла. Маленький камень стал размером с баскетбольный мяч, но при этом потерял в твёрдости и стал похож на призрак себя самого.

– Гайхаарро! – провозгласила стоящая на месте мастера Зарифа и развела в стороны руки, словно готовясь удержать падающее небо. – Азмаурро кох! Чуабасса! Эй цыын!

Грубые слова на проклятом языке Плесени гармонично вплетались в отвратительную ткань Некро. Казалось, аримана не заклинание читает, а перечисляет имена мёртвых демонов, призывая их на подлую службу.

– Зачем вы это делаете? – простонала Полика, не особенно рассчитывая на ответ.

Но он, к её удивлению, прозвучал.

– Потому что обязаны служить королеве, – негромко ответил Факарах, не спуская с Зарифы внимательного каменного взгляда.

– Но почему? – вклинился в разговор Страус.

– Я поклялся.

– Ты соврал про свой город, да? – вернула себе слово Полика. – Соврал, что Гнил его затопила?

– Она могла его затопить и может до сих пор, – уточнил Факарах. – Королева Гнил не уничтожила мой родной город, и за это я ей служу. И если я изменю клятве, королева уничтожит мой род: мою семью и всех моих родственников. Таков договор, Непревзойдённая, и я буду его соблюдать.

– Жаль, – протянула Полика. – Ты мне казался умным, и я надеялась, что однажды ты поймёшь, что тебе с королевой не по пути.

– Забудь.

– Жаль…

– И замолчи.

– Адаама майно би! – прокаркала Зарифа.

И стало ясно, что приближается финал.

Столбы зелёного пламени задрожали, словно пытаясь сплясать под звук сумасшедшей мелодии, изогнулись, сплелись и завертелись, образовав вокруг звезды сплошную стену зелёного огня. Прозрачного и смертоносного. А символы сплелись и превратились в ровный ковёр, над которым жарко дышало жуткое красное сияние. Гигантские потоки пробуждённого Волшебства завертелись, с рёвом сплетаясь с гигантскими потоками тёмной магии. И чёрный камень принялся стремительно увеличиваться в размерах, словно готовясь извергнуть из себя нечто отвратительное. Ритуал вошёл в заключительную стадию.

– Хиллаки оллайт карродо! – провозгласила Зарифа.

И набухшая Слеза разродилась – ударила в центр звезды толстым чёрным лучом.

Одновременно послышался приближающийся конский топот и отчаянный женский крик:

– Не надо! Нет!!

Но поздно, поздно, поздно…

Церемония завершилась полным успехом.

Загрохотало небо, в котором кружились тяжёлые тучи. Быстрые молнии стали бить в мёртвую землю Некро, расплавляя её в стекло. Волшебство и Тьма сходились, отталкивались и снова сходились, наполняя воздух острыми иглами вражды. Заклинания Прелести и Плесени не терпели друг друга, но великое мастерство сплетало их в единый узор, заставляя объединиться и создать переход из мира в мир.

Церемония завершилась.

Обессиленная Зарифа рухнула на землю, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, а из красного ковра символов вырос носатый наследник Шарль, словно вытащенный из преисподней чёрным лучом Чёрной Слезы.

– У меня получилось, – прошептала Зарифа.

– Я снова здесь! – захохотал Шарль, бешено потрясая кулаками.

– Добро пожаловать в Прелесть, Ваше высочество. – Факарах опустился на колено и склонил голову. И вздрогнул, услышав грубое:

– Выпусти меня!

– Как?

– Разорви линию, тупица! – злобно крикнул наследник. – Линию разорви!

– Сейчас сделаю, – прохрипела Зарифа и поползла к белому контуру звезды, над которым поднималось плотное серебряное сияние – именно оно мешало носатому выйти на свободу. – Сейчас, мой господин…

– Скорее!

Вызванная ариманой сила потрясала воображение. Невидимые глазу потоки кружились в неестественном танце, соединяя Прелесть и Плесень чёрным лучом. Силы было так много, что миры дрожали: слабые камни рассыпались в пыль, подрагивали мощные постройки, некогда сдержавшие ярость Непревзойдённых, и даже Столп, казалось, начал покачиваться под давлением такого количества магии и Волшебства.

– Сейчас я освобожу вас, – прошептала Зарифа, протягивая руку к серебряному контуру. – Сейчас…

Ей нужно было лишь провести ладонью по белой краске, но сделать это аримана не смогла.

– Нет! – Воительница спрыгнула с Коня и оттолкнула обессиленную ариману от звезды, не позволив выпустить наследника. – Нет!

– Здравствуй, мамочка, – ощерился Шарль, злобно разглядывая волшебницу. – Говорили, что ты совсем свихнулась.

– Соскучился?

– Давно ждал случая тебя убить.

– Я тоже рада тебя видеть, – кивнула Анфиса.

– Рискнёшь войти внутрь?

– Не рискну, а войду, – усмехнулась Алая Воительница, делая шаг вперёд. И…

В этот миг волшебница должна была умереть.

Не от того, что ей предстояло войти в бурю Волшебства и Тьмы. Не от удара Зарифы – измотанная ритуалом аримана могла лишь плакать, не в силах ничем помочь наследнику. Не от удара сына – тот поджидал Анфису внутри контура.

В этот миг Алая Воительница должна была погибнуть от руки подкравшегося сзади Факараха. Субдул воспользовался тем, что Анфиса отвлеклась на Шарля, вытащил нож, сделал несколько бесшумных шагов, но… Полика наконец-то нащупала в кармане подарок чарователя и громко крикнула:

– Берегись!

Потому что не знала, как «включить» забавную игрушку.

Она крикнула «Берегись!», бросила бумажную фигурку на землю, а та вспыхнула жёлтым огнём и рассыпалась в мелкий чёрный прах.

«Неужели Волшебство чарователей не работает в Некро?!» – с горечью подумала девушка.

Субдул же резко обернулся на крик, увидел, что опасности нет, зло хмыкнул и сделал шаг к Полике. Он явно решил расправиться с Непревзойдённой, но сгоревшая бумажка неожиданно вспыхнула снова – жёлтым огнём – и обратилась в огромного орла с широкими крыльями, острыми когтями и крепким клювом. Орёл издал клокочущий крик, взметнулся и сильно ударил Факараха в грудь, отбрасывая его и от Полики, и от Анфисы.

– Проклятие!

Субдул взмахнул ножом, но клинок рассёк воздух, не причинив птице вреда. Орёл увернулся и вновь напал на Факараха, не позволяя ему принять участие в схватке.

– Замечательно, замечательно, – пробормотал Хиша, торопливо развязывая Полике руки. Не крыльями, которые были связаны, а клювом. Как при этом он ухитрялся ещё и болтать, оставалось загадкой. – Сейчас освободимся – и сразу бежать, пока никто не видит. И развяжи мне крылья.

– Сразу нельзя, – ответила девушка, разминая руки.