Но вот вроде с лошадями управились, и отряд двинулся к городским воротам. Несмотря на ветер, дождь и снег, провожающих было на удивление много. Для Ивашки самым неожиданным было то, что специально проводить в дорогу Толстуна в это слякотное утро пришла певица из ресторана – Луиза. Толстун сразу засмущался, отошёл к ней, и сколько бы штурман не смотрел в их сторону, эта парочка стояла под дождём и ворковала. Только у самых ворот боцман догнал отряд и присоединился к Ивашке и эльфу.

- Хорошая девушка, - похвалил Луизу эльф.

- Я ей ничего и не говорил даже, - пробурчал в ответ Толстун.

- Да, ладно, пора тебе уже жениться, дом строить, детей заводить, - похлопал друга по плечу Ивашка.

Толстун опять что-то пробурчал, но теперь этого уже вообще никто не услышал.

Сразу за городскими воротами, вдоль дороги идущей к Западной пустоши начинались фермерские домики, сиротливо смотревшие сквозь облетевшие деревья. Голубая краска, выгоревшая за лето на солнце, сейчас намокла и тоже не добавляла веселья пейзажу. Всё было серо-грязное, и небо и земля и домики.

Дожди изводили три дня подряд. Вечером четвёртого дня высыпали звёзды, окружив прибывающую луну в ледяном венце. Её дрожащий свет проник в клубящуюся, полную страхов мглу. Речные берега озарило бледное сияние покрытой изморозью травы – она то вспыхивала алмазным блеском, то чернела там, где стояли кучи соломы. Сама река, служащая естественной границей между землями гномов и Западными пустошами, блестела точно ртуть. Жилые места кончились ещё днём, и целый вечер шли по степи. Только трава кругом. По дороге много лет почти никто не ездил, и она совсем заросла, лишь более редкая трава служила ориентиром. Тот берег реки ничем на первый взгляд не отличался от этого. Та же степь.

Чтобы попасть в столицу, необходимо было переправиться на тот берег, пересечь Пустошь, и снова переправившись через реку, оказаться по другую сторону гор – всего в двух днях пути от гномской столицы. Раньше, может, не так и давно, через реку был мост. От него теперь остались только деревянные быки, заросшие мхом.

Отряд подошёл к берегу поздно вечером и переправляться не стали. Никто не знал, что ждёт их на том берегу, какова глубина и скорость течения реки. Утро вечера мудренее, решили гномы и разбили лагерь. Костры губернатор разводить запретил, чтобы не привлекать внимание троллей, если таковые окажутся вдруг поблизости. Лошадей к воде и то не подводили, могут заржать и выдать отряд врагу. Губернатор собрал на совет капитана и Ивашку. Вопрос был только один, как переправляться на ту сторону. Дерева, чтобы построить плоты нет, лодок нет, а река вздулась от обильных дождей. Положение получалось безвыходное. Однако ответ нашёлся сам собой.

- А ведь большая повозка под чучелом дракона деревянная, - сообразил капитан.

- Точно, - сразу понял его мысли Ивашка, - Это даже не плот, а целый паром. Сначала на нём переправим лошадей, затем лошади помогут перетягивать на ту сторону и дракона и нас.

- Вот и хорошо, - обрадовался губернатор, - Тогда отдыхать, а чуть станет светать, будем переправляться.

Ночью было холодно. Это всегда так, если зимой или осенью ночью небо ясное – значит к морозу. Так хотелось развести костёр и просушить хоть мокрую одежду. Но гномы и сами понимали, лучше помёрзнуть, а с троллями не встречаться, чем помереть с сухими штанами. Так и продрогли до рассвета. А тут сразу водные процедуры. Пять гномов взяли в руки толстый канат, привязанный к повозке, и, разматывая его, потихоньку зашли в воду. Шли чуть не крича от боли – холодная вода сводила ноги. Только и это долго не продлилось, скоро глубина стала такая, что пришлось пуститься вплавь. Течение было сильное и гномов начало сносить вниз по реке. Оставшиеся на берегу с замиранием сердца смотрели на барахтающихся в воде товарищей, но вот, плывущий первым, Толстун достал ногами дно и, подвывая от боли в схваченных судорогой ногах, вытянул на мелководье и остальных. Выбравшись на берег, промокшие и озябшие гномы, закрепили канат вокруг лежащего на берегу валуна и принялись скакать и подпрыгивать точно молодые жеребята – пытались согреться.

Уже по канату на тот берег переправились ещё десяток гномов поздоровее. На плот, получившийся из повозки, загнали пять лошадей, и переправа началась. Лошадей на тот берег спровадили быстро, а вот с чучелом дракона пришлось повозиться. Даже набитый соломой и опилками дракон весил не мало, и плот практически полностью оказался под водой. Чучело стало сносить с плота, несколько гномов бросилось в воду, чтобы удержать чудовище, не дать ему уплыть, погонщики лошадей кнуты обломали об бедных животных, стараясь заставить их двигаться быстрее. Всё-таки не дали зелёному монстру уплыть, вытащили на берег. А тут и скупое зимнее солнышко проглянуло, потеплело немного.

Последним рейсом переправили на Пустоши губернатора и пожитки. Сразу, не теряя времени, двинулись в путь. От побывавших в воде гномов валил пар.

- Вроде бы начало не плохое, - шепнул эльфу Ивашка.

- Что вперёд загадывать, но и бояться не стоит. Трусам боги всегда посылают лишние испытания. А смелых сама беда боится. Но тебя-то беда не обойдёт стороной, - помолчав, добавил маг.

- Из-за пластинок, - догадался Ивашка.

- Из-за них. Ты собрал пять штук, да у Хулкура две обещанные. Семь страничек – это много даже для такого удачливого молодца как ты.

При всём при этом уже несколько часов шли без всяких приключений. Троллями и не пахло. В обед сделали привал. Костров не разводили, пожевали хлеба с вяленой рыбой и запили водой сырой. Одежда высохла на теле, да и не яркое зимнее солнышко всё-таки согрело немного воздух. Так что, на Пустоши жаловаться было грех. Ивашку же не покидало ощущение беды. Он подъезжал к эльфу и заговаривал с ним об этом, но маг отвечал, что сам ничего не чувствует, а брат Вандермаст просто нервничает.

А штурман нервничал не зря. Солнце уже склонилось к закату, и вдали показалась излучина реки, на той стороне уже гномская земля, когда появились тролли. Скорее всего, это были