каникул я точно буду тут, — ответила леди Портман на мой вопрос. — Но я предупредила леди-ректора, что потом собираюсь вернуться в родное королевство. Должна же она заранее найти мне замену. Но слухи, видно, поползли.

— Вот как… — протянула я удивленно.

— Я много от чего сбежала. Нужно проявить силу духа и разобраться с застарелыми проблемами. Я долго откладывала. По разным причинам. Но теперь можно всем этим заняться. Время пришло.

Я поняла намек, улыбнулась и поведала, что мы одни, без защитницы, и можно говорить на «опасные» темы спокойно. Белинда Холланд об этом не узнает.

Разумеется, леди Портман имела в виду смерть Конрада. Если это слово можно было применить к ситуации. Ведь огненный демон, априори, не был жив. Главное, что после его уничтожения Андреасом, библиотекарша могла делать всё, что пожелает. Она ведь устроилась на работу в Школу фей только ради поиска книги и избавления мира (и всех остальных измерений) от Конрада. Кстати, огненная книга теперь была не страшна. И вовсе не потому, что воскрешать стало некого. Она сгорела. В тот самый миг, когда демон превратился в горку пепла. Оказалось, книга хранилась в крохотном помещении между стенами. Никто об не узнал. Кроме леди Портман. Она ощутила гибель книги. Видно, сказалось родство с Конрадом. Андреас этого не почувствовал. Но он в тот момент находился далеко от Школы фей. В ином измерении.

Догадалась ли леди Портман, что это он — второй потомок Конрада, или продолжала думать на Ириссу Кент, я не знала. Мы не говорили об этом. Встретившись с ней в теневом сне после путешествия по измерениям, я поведала подробности о гибели демона. Но выставила всё так, что Андреас проявил свою скрытую огненную мощь со зла, а Конрад был не настолько силен, как хотел казаться. Столетия вне нашего мира выжали из него все соки, и он не смог ничего противопоставить пламени молодого живого мага. Леди Портман не задавала лишних вопросов. Она радовалась избавлению от демона. Остальное ее мало волновало.

— Как вы попали в Школу фей? — спросила я, прежде чем покинуть библиотеку. — Мне просто любопытно. Я слышала, леди-ректору пришлось постараться, чтобы убедить совет. Никто не хотел соглашаться с назначением феи из другого королевства.

— Это так, — леди Портман загадочно улыбнулась и призналась. — Просто я очень хотела оказаться в Школе фей, а у Белинды Холланд была причина мне помочь. Веская причина. Она сама пришла ко мне. У меня был один древний артефакт. Подарок бабушки. Я сама им не пользовалась. Но хранила, как память, как семейную реликвию. У него особенная сила. Сила забвения. Действует только на фей. Если фея его носит (а выглядит он как симпатичный кулон), то теряет память. Память о прошлом. Эффект обратим, если снять кулон в течение месяца. Но коли носить дольше, память будет утрачена навсегда. Останутся только новые воспоминания. Новая жизнь. Белинда Холланд жаждала заполучить артефакт. Я согласилась его отдать. В обмен на должность в Школе фей.

— Ого, — протянула я. — И для кого понадобился артефакт забвения?

— Для ее дочери. Не для Саманты. Для другой дочери. Той, что живет теперь в мире людей.

— А-а-а. Для Габриэль. Ясно.

Я никогда не встречалась с Габриэль Холланд. Но ее историю в королевстве знали все, благодаря скандальному разоблачению, произошедшему в прошлом году в благочестивом семействе. У Альберта Холланда почти одновременно родились две дочери. Одна от нелюбимой законной жены, другая от любовницы из человеческого мира. Проблема заключалась в том, что вторая девочка была тяжело больна. Вылечить ее можно было только в магическом мире. Альберт Холланд не просил помощи, даже не попытался вылечить дочь от любовницы законным способом. Пока жена пребывала в забытье после тяжелых родов, он поменял девочек местами. Так полукровка Габриэль оказалась в мире магов и получила все блага ребенка ректора и декана. А законнорожденная Саманта (внешне копия мерзавца-отца) попала к людям.

НО обман раскрылся. Школа фей во время обряда выбрала Сэм в студентки, а сова Кармина лично принесла ей магический ключ, позволяющей переместиться в наш мир. Увы, для капризной избалованной Габриэль это стало катастрофой. В попытке поквитаться с сестрой, она чуть не убила всех студентов факультета четырех стихий и была отправлена жить к людям — в дом родной бабушки леди Ройс. Но Белинда Холланд не бросала девушку, которую восемнадцать лет считала своей дочерью. Помогала ей, как могла. Но раз пошла на крайность и решила стереть Габриэль память о прошлом, значит, дела шли так себе.

— Может, для Габриэль Холланд забвение, правда, выход, — проговорила я после нескольких секунд раздумий. — Она начнет жизнь с чистого листа, раз не выходит принять судьбу.

— Леди Холланд тоже так посчитала, — поведала библиотекарша. — И насколько я могу судить, всё получилось. Девушка обрела покой. Но это секрет, разумеется. Способ-то не совсем законный.

— Понимаю. Не беспокойтесь, от меня никто ничего не узнает, — заверила я и попрощалась. Раз дала обещание сидеть в апартаментах и не рисковать, надо его держать.

* * *

Следующие несколько дней прошли спокойно. Я ходила на уроки, один раз навестила Андреаса и провела время с Келли и Ллойдом на факультете теней. А потом неожиданно пришло ответное письмо от леди Лэнс. Она заставила меня сильно удивиться, ибо согласилась на моё предложение о встрече. Пригласила прибыть в семейный особняк.

— Уверена, что готова на это пойти? — спросила Сэм.

— Да, — заверила я, хотя мне было немного не по себе.

Нет, я не боялась леди Лэнс. Понимала, что она не посмеет причинить вред. Да и я в состоянии постоять за себя. И всё же, не покидало ощущение, что мне еще долго после этой встречи будет хотеться помыться. Или воспользоваться кулоном забвения.

Белинде Холланд моя затея не понравилась. Но она не имела права мне указывать. Не в этом вопросе. В назначенный час создала портал, но велела взять с собой Кармину. На всякий случай. Я не возражала. Сова тоже. Восседала на плече, всем видом демонстрировала, что она птичка боевая.

Из портала я вышла, ожидая увидеть богатый дом. Такой, что многие соседи завидуют. И не ошиблась. Трехэтажный особняк выглядел так, будто здесь жили родственники короля. И снаружи, и внутри. Дорогая обстановка, картины, статуи — всё говорило о том, что в деньгах здесь не нуждаются и не стесняются богатства. Неудивительно, что Эштон вырос мерзавцем, привыкшим считать себя центром всего на свете. Увы, у Андреаса в этом доме была совершенно иная история.

— Рада встрече, Рейна, — поприветствовала меня леди Лэнс. —