Глава двадцать шестая

Оказавшись на поверхности, мы потратили примерно минуту, чтобы привыкнуть к яркому свету. Потом попытались ориентироваться. Ко мне постепенно возвращался слух, да и зрение уже получалось сосредоточить на отдельных предметах. Стреляли в той стороне, нам нужно идти туда, если обогнуть этот небоскрёб, то мы, скорее всего, увидим пирамиду. От свежего воздуха мне полегчало, я ещё отметил, что тут, хоть и солнечно, но прохладно, к тому же поднялся приличный ветер, возможно, намечается новая буря.

Обогнуть здание мы не успели, ещё раньше наткнувшись на врагов. Перепутать с друзьями было сложно, эти в военной форме и вооружены современным оружием. Четверо устанавливали некое орудие, чтобы бить издали, ПТУР, наверное, но очень уж навороченный, с кучей странных приборов и ещё не пойми чего, иностранная модель.

А зачем? К чему такие сложности? А к тому, что мутантов осталось мало, живой щит делать не из кого. А теперь, когда погиб последний демон и, скорее всего, последние куклы, мотивация тварей стала никакой, на смерть точно не пойдут. А враг, то есть, наша команда, держит оборону в серьёзном укрытии, да ещё с опорой на бронетехнику с пушкой приличного калибра. Единственным слабым местом наших была необходимость таскать в пирамиду конструкции, что требовало прикрытия огнём. Но пока они, вроде бы, держались, хотя наличие у врага тяжёлого оружия могло выйти нам боком.

Пока я тупил с револьвером, жена моя, ослабевшая, израненная, вымотанная, на четвёртом (или уже пятом, не помню) месяце беременности, за полсекунды вскинула винтовку и четырьмя расчётливыми выстрелами ликвидировала артиллерийский расчёт.

— Идём дальше, — сказала она, меняя магазин, на этот раз я расслышал.

Пришлось мне встать на обе ноги, стоять получалось, но шёл я медленно, к тому же шок постепенно проходил, отчего рана на бедре начала дико болеть. Зато теперь руки мои крепко сжимали карабин, и я мог прицельно стрелять.

Ситуация, что нам открылась, выглядела следующим образом. Пирамида, на приличном расстоянии от неё находится сломанный броневик, что изредка огрызается из пушки. А от пирамиды, укрываясь в кучах обломков, в них непрерывно стреляют наши. Патронов пока хватает, да и экономить их незачем. Конструкции, надо полагать, уже внутри. Но не уходят, поскольку не нашли нас, да и Коростина, сидящего внутри машины, бросать не хотят. А враг, уже не такой многочисленный, стреляет из окон окружающих домов, постоянно меняя позиции. Патронов у них не так много, выстрелы редки, да только и целиться им сверху легче.

Без нас тут не обойтись. Мы не стали идти в открытую по улице, а пробрались через дом, так, чтобы с другой стороны из окна открылся вид на битву. Отличный, я вам скажу, вид. Если подняться ещё на пару этажей, то все нападающие будут видны, как на ладони. Но подниматься мне было тяжело, поэтому наверх пошла Марина, а я остался здесь. Достану тех, кого увижу. Так, три, два, один…

Я поднёс окуляр прицела к глазу, отлично видно, будем надеяться, что от падений прицел не сбился. Кто у нас тут первый? Первым стал боец, отчего-то замотавший лицо тканью, словно бедуин. Он сидел на балконе пятого этажа и постреливал вниз. Стрелял не прицельно, только затем, чтобы мешать передвигаться. Но даже шальная пуля может натворить бед. Пресечь, немедленно.

Его почти целиком скрывал барьер, да только там пластик или стекло, может быть, дерево. Для моего калибра точно не препятствие. Я особо не целился, достаточно попасть куда-нибудь, чтобы лишить его боеспособности. Отдача привычно ударила в плечо, пуля вынесла кусок ограды, а вопль раненого стрелка я услышал даже несмотря на глухоту. С него хватит. Следующий.

Пока я целился, супруга моя, засевшая двумя этажами выше, сделала подряд больше десяти выстрелов, зараз положив очередную маневренную группу, что подбиралась поближе к броневику с целью устроить атаку или закидать гранатами. Моими жертвами пали ещё двое, после чего я набил магазин патронами и попытался позвать Марину. Оказалось, что она, расстреляв полный магазин и выбив все возможные цели, уже спустилась сама и теперь стоит у меня за спиной.

Дальше нам предстоял забег к машине. Так уж вышло, что по пути удобно слегка повернуть и прихватить инженера, чтобы с ним потом бежать в укрытие. Он не сможет бежать быстро, так и мы оба — инвалидная команда, как-нибудь доковыляем, если не подстрелят по пути.

Я шёл вперёд, а Марина — следом, постоянно вскидывая винтовку и оглядывая окрестности через прицел. Пару раз кто-то пытался в нас стрелять, но их задавили огнём от пирамиды, парни уже разглядели нас и теперь подбадривали криками, попутно отсекая всех желающих нам помешать.

— Фёдорыч, выходи, это мы! — я постучал по броне, только теперь увидел, что в наш броневик уже несколько раз попали чем-то серьёзным. Броня выдержала, но вмялась и обгорела, и неизвестно ещё, как там наш инженер.

Дверь Коростин открыл, а потом буквально вывалился мне на руки. Был он в сознании, даже пытался самостоятельно идти, но сил у него не было вовсе. Рана на голове снова кровоточила, но теперь кровь текла ещё из левого уха, а левый глаз был полностью красным из-за лопнувших сосудов. Нужно двигаться быстрее, как бы старик дуба не дал, не по возрасту ему такие потрясения.

— Они всё перенесли, — бормотал он, повиснув у меня на плече. — Там уже собрали, осталось только включить.

— Помолчи, пожалуйста, — сказал я, с трудом ступая по кучам обломков, сзади снова началась стрельба, но её быстро заткнули.

Тащить неходячего мужика, пусть и относительно лёгкого, да ещё по завалам, да ещё после тяжёлой контузии, было тем ещё удовольствием. До пирамиды рукой подать, но каждый шаг отдаётся болью, в глазах снова темнеет, хочется проблеваться, но желудок почти пуст. Марина пыталась помогать, но я прикрикнул на неё, чтобы быстрее двигалась вперёд. Теперь она шла впереди нас спиной вперёд и следила за противником через оптику, само собой, скорость у неё была такой же черепашьей.

Когда половина пути осталась позади, от пирамиды выдвинулись в нашу сторону Лом и Славик, я заметил, что ведьмак сильно хромает, а его правая штанина потемнела от крови, бой тут был серьёзный.

Когда они встретили нас, я был уже в полубессознательном состоянии, Лом ухватил Коростина, взвалил его на плечо и потащил, Винокур потянул Марину, но она отмахнулась и указала на меня. Впрочем, без дополнительного груза я и сам мог передвигаться, только нужен был кто-то, кто указывал бы путь.

Когда свет пропал, я