и галереи и спустились по винтовой лестнице, на которой каждая из нас старалась не упасть. Каждый день открывал нам новые неизведанные места в доме. Я не думала, что тысячелетия в этом доме будет достаточно, чтобы обнаружить все укромные места.

Мы вошли в небольшую комнату. Я представляла себе другое помещение, похожее на здание суда, с бесчисленным количеством людей, ожидающих вызова. Вместо этого здесь только мы, три девушки, Эссос и Сибил.

Эссос бросил на нас беглый взгляд, как бы желая убедиться, что мы одеты подобающим образом, и при виде меня глубоко вдохнул. Возможно, раньше он не замечал прозрачности в моей одежде, но теперь он наслаждался видом. Очевидная тоска на его лице вызвала у меня желание протянуть руку и что-то с этим сделать. Но сейчас не время. Он прокашлялся и отвел взгляд, поправив свой костюм.

— Сегодня меня попросили вынести решение по поводу жизни одного человека. Вы услышите о преступлениях, которые он совершил в течение своей жизни, и его оправдания, почему он не заслуживает вечного наказания в худшем из загробных миров. Подобные дела — часть того, что вам будет предложено наблюдать вместе со мной. Вы должны быть непредвзяты, прежде чем выносить приговор. Прежде чем я вынесу свое решение, я спрошу каждую из вас, каким было бы ваше решение. На этом заседании вы услышите только одно дело, но знайте, что зачастую их больше. За один день я рассматривал до тысячи, но для этого требуется определенный уровень эмоциональной выносливости, который я вырабатывал тысячелетиями. От вас, как от новой Королевы, не будут ожидать такого количества работы, но со временем вы сможете это сделать. Конечно, это лишь одна сторона того, что я делаю ежедневно. Большую часть времени это бесконечная бумажная рутина.

Эссос отвернулся от нас.

— Делл Макманн, — позвал он, используя тот же отстраненный голос, что и накануне. Появился мужчина, и я удивилась, потому что он не напоминал других вчерашних, которые корчились под тяжестью своих преступлений, перепачканные чувством вины. Он был чисто выбрит, стоял во весь рост в поло и брюках, как будто собирался сыграть партию в гольф.

— Делл Макманн, — повторил Эссос, подтверждая, что перед ним Делл. — Ты оспариваешь свое наказание. Ты знаешь о своем преступлении?

Я ждала, когда мужчина кивнет; большинство из тех, кто был накануне, не могли говорить, их стыд не позволял этого.

— Да, сэр. — руки Делла сложены за спиной. — Я сбил насмерть человека, когда мне было 22 года, и скрылся с места преступления.

У Зары от ужаса отпала челюсть при таком открытом признании этого человека. Кэт выглядела неуютно, а я размышляла о том, что все это не так тяжело, чем накануне. Эссос обходился с нами помягче. Интересно, это означает, что он готов показать мне некоторые из самых развратных ситуаций?

— Тебя так и не поймали? — спросил Эссос.

— Нет, сэр.

Эссос посмотрел на лежащие перед ним бумаги, перевернув их и сделав вид, что изучает то, что в них находится. Накануне вечером я разглядела то, что было на страницах… информация о человеке, стоящем перед ним: его симпатии, антипатии, его мелкие преступления и более крупные, совокупность людей в папке для его суждений.

Эссос не показывал мне эти страницы, но держал их так, чтобы я могла легко прочитать содержимое. Сегодня я сидела высоко с прямой спиной и руками на коленях, поэтому могла лучше рассмотреть через его плечо.

— Понимаешь ли ты, что теперь тебе предстоит отбывать наказание? Почему ты сбил этого человека? — Эссос продолжал свой неумолимый допрос. Я была восхищена, наблюдая за его работой прошлой ночью. Он быстро задавал вопросы, не давая времени на подготовку.

— Понимаю, сэр. Это был несчастный случай, сэр. Я отвлекся на телефон, сэр.

Мне показалось, что Эссос уже принял решение. Все это — фарс. Я хотела разозлиться на него за то, что он устроил спектакль, но не могла. Если кто-то не может справиться с таким делом, как это, как он сможет справиться с таким, как Джеймс Блейн?

— И почему ты смотрел на свой телефон?

Острые вопросы, ответы на которые Эссос уже знал, продолжились.

Мужчина сглотнул.

— Моя жена позвонила ранее, чтобы сказать, что наш ребенок заболел, и ей нужно, чтобы я приехал домой и отвез их к врачу. Я услышал сигнал на своем телефоне и подумал, что это может быть она, но это было не так. Я увидел, что ко мне приближаются фары, поэтому свернул, чтобы избежать столкновения с машиной, и врезался во что-то. Я не знал, что это был человек, пока не увидел это в новостях. — Делл опустил голову, пытаясь сдержать слезы.

— Но зная теперь, что ты сбил человека, ты бы не уехал?

Делл смотрит Эссосу прямо в глаза, не колеблясь:

— Я бы хотел сказать, что остался бы, что я был бы лучшим человеком и дождался полиции или скорой помощи, но не могу этого утверждать. Понимаете, в то время у нас была только одна машина. Я не могу с уверенностью сказать, что я бы остановился, хотя всем сердцем жалею, чтобы это сделал.

— Что ты знаешь о человеке, которого сбил?

— Его звали Гидеон Корродино. Он был 67-летним ветераном ВМФ. Его машина сломалась в нескольких милях от того места, где я его сбил. Он шел пешком, чтобы вызвать помощь. Его жена умерла от рака легких, и он жил один с двумя австралийскими овчарками по кличке Уинни и Черч, названной в честь Уинстона Черчилля. До выхода на пенсию он работал рыбаком, возил туристов в море. Он планировал купить лодку и прожить остаток дней на воде.

Количество подробностей, которые Делл знал о жизни этого человека, поразило. Он рассказал, что в ту ночь он и его жена узнали, что у их ребенка порок сердца, и после того, как он признался жене, она отговорила его идти в полицию, потому что это разрушит их семью. Они потеряют страховку, а их ребенок умрет. Какой мужчина не поддался бы такому давлению?

— Если ты не признался полиции, то что ты сделал для искупления? — эти вопросы были для того, чтобы сбить нас с толку.

— Я усыновил Уинни и Черча и поступил на флот, потому что в том возрасте не знал, чем еще заняться. Я прослужил 20 лет до выхода на пенсию. Я помог превратить пустующий участок земли в мемориальный сад для мистера Корродино, с детской площадкой для детей и парком для собак.

Я изо всех сил старалась сохранить бесстрастное