"Однако, чем глубже мы "влезали" в проблему,тем больший интерес вызывала работа над ней. Прежде всего, оказалось, чтоподавляющее большинство профессиональных целителей обладают выраженнымальтруистическим радикалом, то есть имеют мощную психологическую установку настремление помочь больным, "сотворить добро". В целом, это хорошоинтегрированные в личностном плане люди, внутренне психологически достаточносбалансированные, обладающие хорошим интеллектом, умением ставить и решатьжизненные задачи, настойчивые и целеустремленные люди без стяжательских иавантюристических тенденций.

Это не значит, что среди них не встречаются отдельныедушевнобольные или мошенники, но, как социальная группа, они отличаютсябескорыстием и желанием познать "самого себя".

Дар альтруизма, доброжелательности есть характерная чертадля подлинного врача, к какой бы ветви медицины он ни относился, и в этомсмысле нет отличий между дремучей бабкой-знахаркой и блистательным профессоромстоличной клиники. Думается, у читателя из памяти еще не изгладился приведенныймною эпизод убийственного диагноза, отсекающего надежду на выздоровление исотворенного по отношению к искалеченному доктору Л. Красову его хладнокровнымколлегой-"ученым". Но вот из тех же воспоминаний пример прямопротивоположного толка:

"Великий Бехтерев сказал, что, если после посещенияврача больному стало легче - значит, это был настоящий врач.

Палата ожидала обхода главного травматолога Института имениСклифосовского профессора Соколова. При этом очень важном для больных событиивсегда присутствуют не только лечащие врачи, но и стажеры, методисты Институтафизической культуры, студенты-медики. У постели больного идет учеба, безкоторой немыслима практическая медицина, а также зачастую решается судьбачеловека. Такое событие происходит раз в месяц, и по этому поводу у всех вотделении (особенно у медсестер и санитарок) с утра много хлопот.

Но вот разбинтованы раны, подготовлены истории болезни,рентгенограммы, которые кладут каждому на кровать, и все в палате отныне живетожиданием.

Не успели мы с Антониной Тимофеевной закончить гимнастику,как палату заполнила толпа людей в белых халатах. В сопровождении своегоэскорта профессор медленно переходил от одной койки к другой, подольшезадерживаясь у постели тяжелобольных.

Это был рослый седовласый мужчина с крупными чертами лица,крутой залысиной и живым умным взглядом знающего свое дело специалиста.Приветливый, обходительный, внушающий доверие врач. Говорил профессор сбольными мягко, сочувственно и, в то же время, убедительно. И весь он былкакой-то надежный, излучающий силу, уверенность.

Наконец профессор, вместе со своей свитой, подошел к моейкровати. Приветливо улыбаясь, протянул свою большую теплую руку и сказалнепринужденным тоном:

- Давайте знакомиться, коллега.

Рукопожатие было крепким и нежным, и рука его на несколькосекунд задержалась в моей, словно профессор хотел на ощупь почувствовать, что яза человек. И пока лечащий врач неторопливо докладывал мою историю болезни, мыс Соколовым, не отрываясь, рассматривали друг друга. Затем он долго ивнимательно листал мою историю болезни, изучал снимки, знакомился с анализами.Что-то ему явно не нравилось в них, но, закончив ознакомление, он сказал бодрымголосом:

- Если мы с вами еще немного продержимся, то вот-вотдождемся перелома, и тогда считайте, что победили.

Ободренный его теплотой и душевностью, я робко спросил:нельзя ли мне избавиться, хотя бы частично, от жестоких болей. В ответ на этопрофессор беспомощно развел руками:

- Терпите, надо терпеть.

Он расспросил меня о моей работе, о том, что я думаю делатьдальше. И хотя с трудом я верил, что в конце концов встану на ноги, еговнимание глубоко тронуло меня.

Да, это был истинный врач, хороший психолог, знающий силуслова. Целебно действовали не только его слова, но и спокойная мягкость голоса,неподдельное сочувствие, желание поддержать больного, вселить в него надежду.

Профессор как-то сразу сделался мне близким человеком, и ярешил поделиться с ним своими сокровенными помыслами. Он полностью одобрил моюзатею вести дневник наблюдений за самим собой. Сказал, что это будет интересноедело, что мои записи могут оказать хорошую услугу медицине. А он потом поможетих опубликовать или сделать на основе этих записей диссертацию. Словом, у неготоже оказалось много фантазии, и это подействовало на меня самым благоприятнымобразом...

При следующих "больших обходах" профессорпо-прежнему был очень внимателен ко мне и каждый раз с одобрением отмечал моималенькие успехи. Однажды он рассказал мне о своей страсти к рыбной ловле изаверил, что когда-нибудь мы еще поедем на рыбалку. И в данном случае он,конечно, не предполагал, что окажется провидцем. Я действительно потом не разловил рыбу, и не только под Москвой, но и в Днепре, и на Дону, и на Иртыше, и вСырдарье, и в Азовском и Каспийском морях, и даже у берегов Болгарии в Черномморе.

Однако я забежал вперед - все это будет "потом",впереди и не скоро, а тогда слова профессора Соколова были для меня лишьпрекрасной мечтой, которая неудержимо звала вперед, укрепляла силы.

Спасибо, профессор, спасибо за то, что вдохнули в меня этисилы, заставили мечтать, надеяться, бороться! А значит - жить!".

Врач ли, целитель ли, короче говоря, врачеватель, способныйпомогать другим в их заботе о таком бесценном достоянии, как здоровье, движетсяв своем развитии в соответствии с самыми фундаментальными нравственнымизаконами Космоса. Первый из первых среди этих законов, напоминаю, - закондобра. Коль скоро человек получил наивысшее благо - жизнь! - он должен этуэстафету добра нести дальше, сеять животворный космогонический свет вовне, вовсе стороны. И уже если у человека оказался особый дар помогать другим людямосвобождаться от зла и страданий, то есть появляется способность выступать вроли прямого соратника высших сил мироздания, этот его дар спасения чужой жизниесть воистину дар Божий, и именно так, со всей ответственностью, должен он кнему относится. И коль скоро ему многое дано, с него много и спрашивается! Дарсвой, подобный костру, он должен постоянно питать и поддерживать, чтобы незахирел и не погас он, но служил источником тепла, света и самой жизни дляокружающих его людей.

Человек опасно заболел, в душе его возникло и нарастаетдушевное смятение, и тут является тот, кто способен облегчить его страдания,кто создан для того, чтобы спасти его, так вот: тот должен соответствоватьподобным ожиданиям! Он, безусловно, должен располагать человека к себевдумчивостью, открытостью, солидарностью с больным, готовностью помочь ему. Этаготовность начинается с отчетливой установки целителя на безусловное улучшениесостояния и выздоровления пациента. Установка эта - дело тонкое и многосложное,начиная от ее прямого словесного выражения и вплоть до таких едва заметныхнюансов, как искренность тона, веселое рукопожатие, добрая шутка, мягкая иронияпо поводу преувеличенных опасений больного человека, сдержанно выражаемаясимпатия к специфически женским или мужским достоинствам больного человека ит.д. и т.п. Собственно говоря, все эти способы - из палитры средствпсихологического общения людей между собой, но спрашивается, пропорционально лиего громадной роли является ничтожно малая специальная подготовка в учебныхцентрах и на курсах переподготовки? Вот передо мной - программа ГИДУВ'а дляподготовки медиков на курсах усовершенствования по специальностям семейный врачи врач общей практики. Он богата своим перечнем профессиональных качеств медика(владение диагностикой, лечением, умением работать с ЭКГ, "читать"анализы и рентгенограммы, знать сопряженный опыт в смежных специальностях отинфекционных болезней до хирургии и онкологии и т.д.). Но, опять-таки, цитирую:"Врач общей практики должен обладать и (т.е. в конце перечня, гдето"на щ") определенными личностными чертами, среди которыхсдержанность, способность к диалогу, сопереживанию, уступчивости и активно-конкурирующемуповедению (? -Ю. А.) ...Кроме того (! - Ю. А.) семейный врач обязан владетьосновами медицинской (и только-то? - Ю. А.) психологии, общей и семейнойпсихотерапии...".