– До свидания, – ответил испуганный Юлиан.

Магдалена, пребывающая в шоке от своих же действий, развернулась и ушла.

Троллейбус с журналисткой уехал, а Юлиан всё так же остался стоять на остановке, напоминающий нечто среднее между снеговиком и огородным пугалом. Он не мог пошевелиться и осознать произошедшее.

Юлиан произвёл на Магдалену отвратительное впечатление, но, несмотря на это, она проявила к нему знак симаптии. Возможно, это была секундная девичья слабость, непонятно чем обоснованная.

Она была слишком привлекательной и для Юлиана, и для Йохана. Такой должны нравиться крутые парни в кожаных куртках и на мотоциклах, а не растерянные юноши наподобие Юлиана, только вчера покинувшие подростоковый возраст.

Он поцеловался с Магдаленой, и сделал это всего лишь спустя пять дней после расставания с Пенелопой. Да, Юлиан ужасный человек. Он мог бы ссылаться на то, что Магдалена сама сделала это, но его вина заключалась в том, что ему понравилось.

А как он будет смотреть в глаза Йохану? Тот ведь даже не подозревает, что у Магдалены на уме нечто другое, а не симпатия к нему. Он воспринимает её едва ли не своей девушкой, а Юлиан сейчас сделал шаг к разрушению всех его надежд.

Йохан не должен ничего знать. Он заслужил шанс хотя бы потому, что долгое время, несмотря на скромность и неуверенность, не сдавался, а шёл к своей цели – найти способ познакомиться с Магдаленой.

Юлиан больше не сделает ни единого шага в её направлении. Если судьбой им будет уготовано случайно пересечься, он безо всяких стеснений развернётся и отправится в другую сторону. Потому что это будет правильно.

Обдумывая каждую секунду встречи с Магдаленой и размышляя об её последствиях, Юлиан наконец добрёл до общежития. На улице начало темнеть и холодать, а в окнах планомерно загорался свет. Общежитие не было исключением – почти все окна окрасились жёлтым цветом.

В комнате же Юлиана и Гарета свет не загорелся – в этом не было ничего удивительного, потому что Тейлор-младший включал лампочку только в случае крайней необходимости. Он куда больше доверял настольному светильнику.

Качели возле здания тихо и непринуждённо покачивались. Юлиан слышал их отдалённый скрип, заставивший поёжиться. Картина напоминала сцену из фильма ужасов.

Но Хелен Бергер, при всех её недостатках, сложно было назвать чудовищем.

– Хелен? – приблизился Юлиан. – Что ты здесь делаешь?

Она подняла голову, но из-за темноты Юлиан не смог разглядеть её лицо.

– Зачем пришёл?

Она плакала. Хелен могла изобразить сколь угодно грубый голос, но скрыть своей природной слабости не могла. Юлиан впервые видел её в таком состоянии – вечно смеющаяся Хелен Бергер вылядела куда привычней.

Картина была из ряда вон выходящей.

– Ты… Плачешь? – спросил Юлиан. – Что случилось?

Он присел на корточки рядом с ней и положил руку на её колено.

Это могло выглядеть двусмысленно, но Юлиан не испытывал к Хелен ничего, кроме дружеских чувств. Познакомившись с ней, он сразу про себя отметил, что с этой девушкой у него точно никогда и ничего не могло бы быть.

О вкусах не спорят, поэтому Юлиан никому не навязывал свою точку зрения.

– Ты вовремя, – сказала она. – Юлиан, что мне делать?

Он не мог поверить, что настоящая Хелен способна плакать. Если бы Юлиану сказали, что перед ним её сентиментальная сестра-близнец, с которой их разлучили при рождении, он принял бы эту версию куда теплее.

– Расскажи, что случилось, и мы… Попробуем решить твою проблему.

Хелен всхлипнула и сквозь слёзы сказала:

– Ты не представляешь, Юлиан. Я шла к Гарету, хотела… Сделать ему сюрприз. А в гостиной… В вашей гостиной… На этом диванчике…

– Что было в гостиной?

– Он обнимал какую-то раскрашенную куклу из вашего общежития…

Хелен положила голову на плечо Юлиана. Тот легонько обнял её и похлопал по спине.

– Может быть, это было не то, о чём ты подумала?

– Не то? По-твоему я слепая или тупая? Думаешь, я не знаю, как целуются?

– Они ещё и целовались?

– Да, причём… Как будто он меня не помнит вовсе.

Хелен зарыдала во весь голос.

– Успокойся, – сказал Юлиан. – Попробуй поговорить на эту тему с Гаретом.

– Поговорить? С этим предателем? Да я в жизни к нему ни на шаг не приближусь, помяни моё слово!

– Тогда давай я поговорю с ним.

– Не вздумай! Ни слова про меня этому… Тейлору. Помоги мне. Как ты пережил расставание с Пенелопой? Я же помню, как тебе было тяжело.

Юлиан вздохнул и, посмотрев на луну и почувствовав дуновение весеннего ветерка, ответил:

– Если бы я мог, Хелен, если бы я мог. Пяти дней недостаточно для того, чтобы забыть её. Учитывая то, что каждый день нам приходится видеться.

– Но ты не плачешь, как я.

– Поверь, мне очень хочется. Но я не могу. Мальчики же не плачут. Наверное, это несправедливо, но всё же… Сколько дней вы были вместе с Гаретом?

– Я не считала… Восемь… Может быть, десять… Какое это имеет значение?

– Это не год и даже не месяц.

– Да, Мерлин, ты просто мастер утешений. Напьёмся?

– Сейчас? Ты серьёзно? Считаешь, что лучший момент?

– Если я не сделаю это, я кого-нибудь убью. Возможно, тебя.

Хелен громко всхлипнула, и Юлиану показалось, что часть соплей попала на его плечо.

– Может быть, я лучше провожу тебя домой? – предложил он. – Обдумаешь всё, а утром придёшь в академию, встретишься с Пенелопой.

– С ней? Да что она смыслит в этом? Она была с тобой несколько месяцев, а в один прекрасный день ей не составило труда сказать, что всё кончено. Считаешь, что она поймёт меня?

– Она же тоже переживает!

– Не знаю. Она не хочет говорить об этом. Давай напьёмся, Юлиан, я умоляю тебя. Только не в «Грауге», я не хочу, чтобы там мне хоть что-то напоминало об этом… Неважно.

Начался снегопад, что было довольно нетипичным для этого времени года. Подул ветер, и снежинки закружились в воздухе, одна за другой проникая за воротник Юлиану.

– Я должен передать тебя в руки фрау Бергер, – сказал он. – Она не простит меня, если я приведу её дочь пьяной.

– У неё ночное дежурство, – отмахнулась Хелен. – Я одна сегодня. Пошли ко мне, купим «Натаниэль Моррисон» или ещё чего… Не знаю, что вы там пьёте.

Этого Юлиану ещё не хватало. Он итак пребывал в смятении из-за мимолётного поцелуя с Магдаленой. Хелен же, хоть и не нравилась Юлиану, вскоре после знакомства проявляла к нему знаки внимания, что не могло не настораживать. Неизвестно, что она способна вытворить,