Ей казалось, что она сходит с ума. Перед глазами ее стояла мертвая женщина, жена этого человека, Арнольда, которого она видела всего раз в жизни… до того, как он пришел в гримерную и так напугал ее! Эта женщина, Марта, с которой они были похожи как две капли воды… только волосы у нее были темнее… и не было родинки на правом плече. Сначала она не могла понять, чего он хочет, но потом поняла и ужаснулась… прошептала:

– Вы с ума сошли! Уходите!

Прошептала, потому что от страха пропал голос. То, что он предлагал, было чудовищно! Но он просил, умолял… кажется, плакал… обещал деньги… много денег… твердил, что он не виноват, что он случайно толкнул Марту, а она упала и ударилась о стену… и все рассказывал, как звал ее, тряс, а она не отвечала, и он перенес ее в спальню, положил на кровать и лег рядом… думал, что она очнется…

Оля стояла, побледневшая, испуганная, прижимаясь к стене, и повторяла:

– Уходите… немедленно уходите! Я сейчас закричу!

Сцена напоминала дурной сон… тот, в котором хочешь убежать и не можешь, потому что бежишь на месте. А он стоял перед ней на коленях, хватал за руки… и тогда она вдруг подумала, а что, если… Если бы у нее было время подумать! Не было! Перед глазами ее стоял человек из рассказа де Брагги, тот, что был в зале… Она кивнула ему, и он, прижав к лицу ее руки, зарыдал… И это мужчина? Ее передернуло от отвращения.

Арнольд подогнал машину к «продуктовому» ходу во дворе, она открыла дверь изнутри, и он принес Марту, завернутую в темное покрывало, в гримерную… Ей показалось, что она теряет сознание… Как они спешили, трясущимися руками наряжая несчастную Марту, послушную, как кукла, в платье Гильды! Укладывая ее на диван… Как они спешили! В последний момент она вспомнила о своей сумочке, открыла ее, схватила револьвер, а сумочку сунула в ящик стола. Завернула револьвер в косынку Куклы Барби и бросилась вслед за Арнольдом… Они так спешили, что она совершенно забыла о ключе от двери и только в машине заметила, что до сих пор держит его в руке…

Она прожила в его доме четыре дня. Все эти четыре дня они почти не разговаривали. Она лежала на кровати Марты, испытывая муки совести, как будто не Арнольд, а она, Оля, убила Марту. Убила и взяла себе ее жизнь, ее имя, все, что у нее было…

– Но меня же загнали в угол, – повторяла она себе. – У меня не было выхода!

А когда она думала о Риеке, де Брагге и папе Аркаше, которые так хорошо к ней относились, ей хотелось завыть от стыда и горя. Снова бегство, снова предательство!

Сидя перед зеркалом, она рассматривала фотографии Марты, сравнивая себя с ней. Похожа! Удивительно похожа! Правда, если присмотреться, то можно увидеть различия. Рот у Марты, например, крупнее и брови шире, и волосы, пожалуй, темнее. Но если не присматриваться…

Она нашла письма от мамы Марты и, пересилив себя, с болезненным любопытством прочитала. Подобрала на полу паспорт Марты, долго и внимательно его изучала. Они с Мартой, оказывается, одногодки, обе февральские, только Марта родилась седьмого, а она, Оля, восемнадцатого.

– Таиса Леонидовна, – повторяла она имя Мартиной мамы, словно пробуя его на вкус… – Таиса Леонидовна!

Мысль об этой женщине причиняла боль почти физическую.

– Что же теперь делать? – повторяла она себя снова и снова, но ответа не было.

Она испытывала облегчение, когда Арнольд уходил из дома. Тогда она вставала с постели, принимала душ, готовила себе еду. На третий день его не было несколько часов, и она забеспокоилась. Он вернулся вечером и рассказал ей про похороны Марты. На нем лица не было. Тогда он напился до бессознательного состояния. Она с трудом перетащила его на кушетку в кабинете, прикрыла пледом, постояла с минуту, прислушиваясь к его неровному дыханию, и вышла.

* * *

…Она шла по ночной улице, думая об Арнольде, о том, что же такое он видел в последние минуты жизни… и с кем разговаривал. Он смотрел в угол комнаты… и ей вдруг начинает казаться, что там был кто-то… Да, да, она теперь вспомнила, она видела, почти отчетливо… там был кто-то… женщина! Там была женщина! Оля уже уверена, что видела женщину. Марту! Это была Марта! И Арнольд с ней разговаривал. Она пришла за ним…

Оля убыстряет шаги и почти бежит. Ей страшно. Ей кажется, что ее догоняют! Отчетливо слышны шаги за спиной! Она мчится изо всех сил, еще немного! Еще чуть-чуть!

Она промчалась через темный двор, неверной рукой набрала код на двери и влетела в подъезд. Внутри подъезда было темно. Слабый свет падал с верхних этажей. Оля перевела дух, прислонилась к стене.

Вдруг из темноты навстречу ей выступила громадная фигура, закутанная в длинные белые одежды, с поднятыми вверх руками. Последним, что Оля запомнила, было кошмарное осознание того, что у фигуры не было головы и кистей рук.

Она пришла в себя оттого, что ее легонько трясли, прислонив к стене, и мужчина с черным лицом, на котором светились белки глаз и белые зубы, заглядывая ей в лицо, настойчиво повторял:

– Марта, Марта, успокойтесь! Я не хотел вас испугать! Марта, куда же вы исчезли? Я звонил вам много раз, что случилось, Марта? – Видя, что она пришла в себя, он улыбнулся, отпустил ее плечо… но вдруг попятился и сказал совсем другим тоном: – Кто вы?

Она не успела ответить – он резко обогнул ее и выскочил из подъезда. Еще некоторое время она слышала его стремительно удаляющиеся шаги. После чего наступила тишина.

Где-то очень далеко проорал петух…

Обессиленная, скользя рукой по стене, она поднялась на свой этаж, дрожащими руками вставила ключ в замочную скважину. Войдя, захлопнула дверь и набросила цепочку. Прислушалась. Ей пришло в голову, что они здесь, в квартире… и горячая волна ужаса обдала ее с головы до ног… На цыпочках вошла она в гостиную, потом в кабинет, потом в спальню и ванную – и везде включала свет. Нигде никого не было. Квартира была пуста. Часы показывали половину четвертого…

Оля умывалась в ванной, когда зазвонил телефон. Она, не торопясь, вытерла лицо, с ожесточением подумав: «Кому надо, подождет!» Вошла в кабинет и протянула руку к телефонной трубке. Выждала долгую минуту и поднесла трубку к уху.

– Добрый вечер, – сказал незнакомый мужской голос, – вернее, доброе утро. Извините, что беспокою в такое время. Я звонил много раз, начиная с восьми вечера, но никто не отвечал.

Оля молчала.

– Алло? – произнес мужчина вопросительно. – Вы меня слышите?

– Да! – ответила наконец Оля.

– Вы Марта?

– Да, – сказала Оля, помедлив.

– Вы не могли бы попросить к телефону мужа? У нас случилось небольшое недоразумение… мы должны были увидеться, но так сложились обстоятельства, что я был занят и вместо меня пошел другой человек… мой помощник… и что-то там не сложилось. Мне необходимо поговорить с вашим мужем.