Макар бросил взгляд на Риту. Та сидела возле стены, стонала, обхватив голову руками. Жива. Главное – жива! Он снова посмотрел на Блоха. Монстр пригнулся, издал трескучие звуки и медленно, даже как-то вяло, двинулся к Макару. А потом внутри него словно мощный механизм сработал, и он рванул вперёд, занеся руку с когтем для удара. Макар ожидал нападения, а потому без труда уклонился и обрушил трубу на спину противнику. Второй удар нанести не успел, так как Блох молниеносно развернулся и вонзил коготь в плечо Макару. Выдернул, вонзил в правый бок. Макар захрипел от боли, перед глазами замелькали красные круги. В сознании вспыхнуло недоумение: как так вышло?! Монстр явно сделал выводы после предыдущей схватки и изменил тактику!

На Макара накатила ярость и он, зашипев сквозь зубы, пнул ногой Блоху в живот, затем ударил трубой по голове. Он не мог проиграть этот бой! От этого зависела жизнь Риты!

Вскинув руки и едва не упав, Блох отскочил назад. Глаза затуманились, став тёмно-серыми. Макар ринулся к нему, понимая, что нельзя терять время, от полученных ран скоро слабость начнётся! Он нанёс удар по виску. Блох рухнул на пол, однако сразу же вскочил, полоснул по лицу Макара когтем, распоров лоб, переносицу и щёку. Макар отпрянул, тряхнул головой. Кровь застилала глаза, обжигающие импульсы боли вонзались в мозг.

Рита пыталась подняться, упираясь ладонями в стену. Странница лежала без движения, как мёртвая. Из плотного сумрака в конце коридора доносились чавкающие звуки, словно там кто-то копошился в болотной жиже.

Блох с трудом держался на ногах, его шатало, глаза стали цвета пепла, в черепе темнела глубокая вмятина. Он сделал один шаг вперёд, другой… Сквозь затуманивающую взор красную пелену Макар видел, как противник приближается. Зарычал, точно раненый волк, двинулся навстречу, чувствуя, как кончаются силы. Вскинул трубу – она показалась невероятно тяжёлой, – ударил Блоха по голове, но вышло вскользь. Блох пронзил когтем предплечье. Они стояли вплотную друг к другу. Макар в каком-то порыве отбросил трубу, схватил противника за запястье одной рукой, другой обхватил коготь и, вложив в это все силы, рванул его в сторону, сломав палец. Потом вцепился Блоху в горло, и они свалились на пол. Макар стискивал пальцы, кряхтя от дикого напряжения, кровь заливала лицо, он ощущал её медный вкус на губах. Блох извивался, выгибался дугой. Сообразив, что удушить монстра не получится, Макар вонзил пальцы в его глаза, заорал, ощущая, как рассудок накрывает волна безумия. Выдернул пальцы из липкой массы, обхватил руками голову Блоха, рванул на себя и остервенело принялся бить об пол. Он орал, вытаращив глаза и брызжа слюной, и бил, бил, бил. Из расколотого черепа помощника Странницы била тёмная кровь, ноги дёргались в посмертном танце.

Силы иссякли. Макар, с болезненным хрипом втягивая в лёгкие воздух, отполз от поверженного врага, сел, приложил ладонь к ране в боку. Голова кружилась, перед взором всё расплывалось.

Рита поднялась, держась за стену. Подошла к сумке, вынула из неё контейнер, поглядела на Макара.

– Я сейчас. Потерпи, скоро я тебе помогу. Я сейчас…

Она скривилась. С трудом переставляя ноги, пошла к дрожащему полумраку.

Макар прижал ладонь к виску, застонал. В голове тихо заиграла песня «Бесаме мучо», перед глазами возникла девочка Таня на розовом велосипеде. Он протянул в сторону Риты трясущуюся руку.

– Нет, не надо, – пытался выкрикнуть эти слова, но получилось жалкое бормотание. – Не надо, Рита… Остановись. Там люди…

Рита оглянулась, её глаза лихорадочно блестели.

– Я сейчас, Макар. Скоро всё закончится. Я убью Бу-Ка.

Он попытался подняться, но не смог – боль пронзила всё тело, рассудок помутился. Макар не заметил, как Странница разомкнула веки, как вспыхнули синим холодным светом отметины на её запястье. Не заметил, как она исчезла.

Пошатываясь, Рита вошла в сумерки, открыла запорное устройство контейнера, вынула пробку. Половину большого помещения в конце коридора занимала серая, полупрозрачная студенистая масса, внутри которой были «замурованы» люди. Их плоть расползлась, конечности изгибались под неестественными углами, переплетались друг с другом так, словно в них отсутствовали кости. Все тела причудливой паутиной оплетали похожие на сухожилия волокна. Лица людей были бледные, рыхлые, лишённые зрачков глаза напоминали мутные стекляшки, уголки вялых ртов опускались до подбородков. Желеобразная масса слегка вздымалась и опадала, будто дышала, воздух вокруг колыхался. В помещении было тепло, влажно, с потолка капало, по стенам расползалась мокрая белёсая плесень.

С выражением отвращения на лице Рита приближалась к Бу-Ка. Макар всё же нашёл в себе силы и пополз вслед за ней. С его губ тянулись нити окровавленной слюны. Он бормотал, как в бреду:

– Не надо, Рита. Не надо. Ты не понимаешь… Ты себе этого не простишь… Не надо, прошу тебя… Должен быть другой выход… другой…

Она его не слышала. Шла к Бу-Ка, поджав губы, в глазах сверкали искры триумфа. Люди в студенистой субстанции зашевелились, словно под воздействием каких-то внутренних потоков, послышались чавкающие звуки. Из желеобразной массы выползли прозрачные тонкие щупальца, которые стремительно потянулись к Рите. Она зашипела, точно дикий зверёк. Щупальца захлестнули её шею, талию.

– Ты сдохнешь! – выкрикнула Рита, вложив в эти слова всю свою ненависть.

Не обращая внимания на щупальца, она бросилась вперёд, в одно мгновение преодолела расстояние до Бу-Ка, вдавила контейнер в полупрозрачную плоть и уже внутри, прилагая большие усилия, перевернула его. Сразу же выдернула руки из влажной плотной субстанции, отпрянула. Щупальца обмякли, безвольно опустились на пол.

Макар продолжал ползти.

– Ты будешь жалеть, Рита, – еле слышно бормотал он. – Ты не простишь себе, когда поймёшь…

Чёрная ядовитая слизь выливалась из контейнера, перемешивалась с желеобразной плотью Бу-Ка. Люди внутри задёргались, словно сквозь их тела пропускался ток, по поверхности студенистой массы пробегала дрожь. Ядовитая слизь расползалась, как нечто живое, злое, дождавшееся своего часа. Чёрные размытые кляксы попадали в прозрачные артерии паразита, распространялись по всей бесформенной туше. Бу-Ка начал съёживаться, люди внутри него корчились в агонии, температура в помещении падала, воздух больше не дрожал.

Рита пятилась, глядя на умирающего Бу-Ка завороженно, на её губах играла жестокая улыбка.

– Я сделала это, Макар, – прошептала она. – Мы это сделали. Тварь подыхает. У нас получилось. Получилось…

Он видел, что получилось. Кровь застилала глаза, но он всё видел. И понимал, что прямо в эту самую секунду умирает чудесный солнечный городок со всеми его жителями. Умирает улыбчивая девочка Таня, которая мечтала научиться играть в настольный теннис; умирал старик в соломенной шляпе; умирала сестра Валерии.

Рита повернулась к Макару.

– Мы это сделали. У нас получилось!

Он увидел, как позади неё, словно выскользнув из невидимой двери в пространстве, появилась седовласая старуха. Холодная волна пробежала по спине, Макар попытался предупредить Риту об опасности, но поперхнулся скопившейся в горле кровавой мокротой, закашлялся.