— Он зрячий? — спросили пехотинца, — из наших, кто?

— Зрячий, — последовал ответ, — Сайдонец, тот, самый мелкий из них который.

Тим осмотрелся. Останки изрядно покорёженного катера лежали на правом боку. Прямо перед глазами, нависая, тянулись ряды кресел, из которых, перевешиваясь вниз, словно протягивая к нему руки, застыли мёртвые пехотинцы.

Кругом покорёженный металл, жгуты искрящей проводки, вырванные кресла, кровь и вывалившиеся из кресел мертвецы. Человек двадцать выживших собрались в уцелевшей кормовой части.

Сплошь обожжённые, залитые гелем лица, завязанные глаза. Тим внимательно слушал и уже знал, к чему вопросы о зрении. Из выживших зрячих вместе с ним всего семеро. Остальные в момент вспышки сомкнуть веки не успели. Может от неё, а может, от химического пламени, что прошло вслед за нею, получили ожог глаз и оказались полностью недееспособны.

Двое из зрячих поспешно вязали ослепших между собой фалами и строили их в ряды. Ещё один вешал на них всё, что не имело электроники и ещё могло быть использовано. Четвёртый, прыгая от покойника к покойнику, шарил по вещам, извлекая и сбрасывая в кучу те самые взрывчатку, аптечки и провизию, что грузили на незрячих.

В корме, где сорванный взрывом откидной трап оставил огромную дыру, на коленях сидел пехотинец. Вооружённый автоматом, он внимательно осматривал местность. Лицо без ожогов. Единственный, кто не слушал офицера и в момент удара оказался с закрытым забралом.

Лица остальных представляли то ещё зрелище. Химическое пламя превратило их в облезлую маску из почерневшей кожи. Держались все исключительно за счёт транквилизаторов.

Катер горел, гуляющий сквозняк позволял им дышать, но отсек медленно и неуклонно заполнялся дымом.

— Сколько мы здесь? — спросил Тим убравшего флягу пехотинца.

— Несколько минут, и о нас знают, — кивнул он в сторону кормы.

Ещё раз оглядев людей и деревья за дырой в корме, ничего нового не увидел.

— Вставай.

Протянув руку, помог подняться Тиму на ноги.

— Костюм долой, — цедил пехотинец, не двигая обожжёнными губами, — хватай, что можешь, — обвёл он взглядом покойников, — проверь пилота. Оружие и ручник забрали, но, может, ещё что есть. Торопись, скоро уходим.

Всё, пристёгнутое к костюму, полетело в кучу, следом полетел костюм. Поднял взгляд и оценил, насколько ему повезло. Из первых рядов, что, на его счастье, оказались между ним и креслом пилота, не выжил никто. Все они, удерживаемые пристежными ремнями, перевалившись через подлокотники кресел, свешивались вниз. В том ряду, где сидел, лишь два пустых, непобитых осколками кресла. Его и здоровяка соседа.

Осмотрел ставший сейчас крышей левый борт и только пожал плечами. В него, словно в решето из крупных и мелких пробоин, лучами дневного света заглядывал Сурий.

Стараясь не испачкаться, используя ряды кресел с мертвецами как лестницу, добрался до пилота. Ему досталось, поток осколков сотворил неприглядное зрелище. Осмотрев покойника, забрал переносную аптечку, мигнувший индикатором заряда магазин и, о чудо, с пояса снял скорострел, компактное оружие, которое даже в руках Тима не выглядело громоздким. Рукоять для его ладони великовата, но это уже привычное дело. Сохранив все качества типового оружия, скорострел имел стандартный магазин и благодаря размерам почти ничего не весил. Оружие редкое, популярное в среде офицеров, но даже у них имелось далеко не у каждого. Как и почему скорострел не заметили при осмотре пилота, Тима не волновало.

Закончив, спрыгнул вниз, первым делом запустил руку в аптечку и, зажмурив глаза, залил лицо противоожоговым бесцветным гелем. Дальше в ход пошёл баллон с транквилизатором. Потратил пару секунд на снятую со скафандра подвесную систему, благо, что требовалось потянуть фал и зафиксировать его в зажиме. Спешно обвешался снятым с пилота имуществом. Добавив флягу и пару пайков из собственных запасов, направился к корме, где собрались уцелевшие.

— Положение дрянь, — по мере приближения всё отчетливей слышался голос, — выживших двадцать семь. Связь глушат, офицеров нет, из командного состава только я, сержант Вагрис.

Протиснувшись вдоль борта, рассмотрел говорившего. Грузный и совершенно лысый мужчина. Невысокий, с обожжённым и залитым, как у всех здесь, гелем лицом. Судя по уверенному тону, человек бывалый и с завидной выдержкой. На взгляд Тима было ему хорошо за тридцать, хотя мог ошибаться.

Пробираясь поближе к остальным, едва не запнулся о лежащее в луже крови тело, в метре увидел ещё одно. Оба в зелёного цвета форме. Картина сложилась быстро. Видя крушение, решив, что выживших нет, двое из сил местного правопорядка осмелились забраться в отсек. Теперь понял, откуда непривычной формы автоматы.

Обойдя незрячих, протиснулся к вырванному трапу, выглянул наружу. Дымящийся остов катера, прокувыркавшись среди разлапистых деревьев парка, остановился на краю глубокого оврага. Рядом ручей, петляя и извиваясь, он теряется за бровкой, неся вниз разбавленную кровью воду, текущую из-под лежащих в ручье мертвецов в такой же униформе, что и на трупах в отсеке. Двое лежали рядом с катером, ещё трое чуть дальше за стволом срубленного катером дерева.

Овраг глубокий, шириной метров сорок. За ним густой ухоженный лес, с дорожками, скамейками, скошенной травкой, фонарями и лучами жаркого Сурия, бьющего сквозь густую листву. Парк тянется на несколько сотен метров, за ним невысокие, в пять-шесть этажей хозяйственные строения. Их назначение определил по отсутствию окон и стоявшей перед зданиями замысловатого вида технике. Дальше в небо упирались гигантские жилые башни, полноту масштаба и высоту которых из-за густых крон оценить не представлялось возможным.

— Для информации, — вновь привлёк внимание голос сержанта Вагриса.

Обернувшись, увидел, что незрячие как один стоят лицом к корме. Двое пехотинцев спешно проверяли, надёжно ли они скреплены между собой.

— Мы здесь семь минут, — продолжил сержант, — задержимся — сдохнем. Действовать будем так: для начала занимаем ближайшее строение, там осмотримся и решим, как действовать дальше. Уходим сейчас. Зрячие ведут, задача остальных — слышать команды и чётко их выполнять. Что и как делать, я уже объяснял.

Оставив незрячих, семеро видящих собрались у проёма.

— Передатчик катера сдох, ручники, — кивнул сержант на местных стражей, — не работают, район глушат. Где наши — неизвестно, карт местности нет, соответственно, где мы и куда нам дальше, никто не знает. Дэй прошёл вдоль оврага, — указал сержант на пехотинца, в котором Тим узнал соседа по креслу, — говорит, метров через тридцать овраг забирает вправо и тянется аж вон туда, — ткнул он пальцем в борт.

На их удачу овраг наискось пересекает весь парк и ведёт к комплексу технологических построек.

— Дэй предлагает уходить по оврагу, я согласен. Если есть предложения, то самое время их озвучить.

Послушав тишину, сержант раздал указания, вместе с которыми Тим получил автомат и два к нему магазина. Принцип действия не отличался от изученного им оружия. Чувствуя, как за пазухой кожу холодит скорострел, Тим похвалил себя, что воздержался от рассказа о ценной находке. Сдвинув регулятор мощности заряда на минимум, Тим кивком дал понять, что свою задачу понял.