– Но я считала, что ты не любишь мужчин… – произносит Ирэн, по крайней мере, понизив голос.

– Это так! – взрывается Лу, не в силах больше сдерживаться.

– Ну я в том самом смысле. – Мать, похоже, не в состоянии понять, что Лу вполне комфортно себя чувствует в компании мужчин.

– Ты использовала спринцовку? – шепчет Джорджия так, словно она на сцене.

Говард давится вином, потом смеется.

– Нет!

– Так значит, ты все-таки беременна! – Джорджия садится на свое место.

– А если так, что, мать твою, в этом такого?

Как только грубые слова слетают с губ, Лу осознает присутствие двух маленьких существ у себя под боком.

– Простите, – обращается она к детям. – Но да, ты права. Почти пять месяцев. – Она смотрит на мать, а потом многозначительно на Джорджию. – Ну что, теперь довольна?

Может, у меня тот же вирус, что у Саки. Она чувствует одновременно жар и холод, тело покрывается липким потом. Поделом мне за то, что злорадствовала. Я переела, наверное, это была плохая идея.

Кэт откладывает ложку с рождественским пудингом. Внезапно комната начинает кружиться перед глазами, и ее пронзает острая боль. Кэт практически сгибается пополам.

– Думаю, нам лучше уйти, – говорит она мужу.

По крайней мере, уже почти конец обеда.

– Что, прямо сейчас?

– Да.

– Но ты говорила, что мы посидим до пяти, – хмурится Рич, сбитый с толку.

Она смотрит на часы на каминной полке, но с трудом, понимает, что они показывают, поскольку стрелки расплываются. Половина четвертого.

– О, милая, надеюсь, это не из-за моей стряпни? – беспокоится Джуди.

– Нет, что ты, – говорит Кэт, снова ощущая спазм. – Я просто переела. – Нужно выбираться отсюда. – Или это тот же вирус, что у Саки. Прости…

Рич тормозит. Ну давай же, думает Кэт. Мне нужно домой.

– Ты плохо выглядишь, – говорит отец.

– Ты уверена, что не хочешь передохнуть здесь? – спрашивает мама. – Всегда можно занять нашу комнату.

Ага, и Саки под боком. Нет уж.

– Я лучше поеду домой.

– Можно я хотя бы доем? – спрашивает Рич, с тоской глядя на пудинг.

– Не стоит. – Она бросает на него взгляд, означающий, что с ней лучше не спорить, а потом хватается за край стола, чтобы не упасть.

Рич набивает рот пудингом. Наконец он вытирает рот и встает.

– Спасибо за все! Было очень вкусно!

Да пошли уже! Кэт хочется заорать, но она предпочитает не сеять панику.

Вся семья встает из-за стола проводить их, несмотря на протесты Кэт. Проходит целая вечность, прежде чем они с Ричем стоят в коридоре в верхней одежде. Кэт практически выталкивает мужа на улицу и бежит вперед него к машине. Пока она мчится по садовой дорожке, то чувствует, как ее буквально колотит.

Наконец до Рича доходит, что что-то не так. Спустя секунду он уже на водительском месте заводит автомобиль.

– Ты в порядке?

– Отвези меня в больницу! – рявкает она.

– Что?

Но тут он все понимает, и его щеки приобретают землистый оттенок.

* * *

По крайней мере, мне удалось завершить допрос о моей беременности за обедом, думает Лу. Ну или Говарду удалось. Увидев, что обстановка накаляется, как на вулкане, и оценив возможные разрушительные последствия, Говард вмешался, сказав: «Полагаю, этот разговор не стоит вести в присутствии Элиота и Аннабель». Остаток обеда прошел под знаком ярости Джорджии и шока Ирэн. Но Лу, по крайней мере, смогла доесть.

Дальше по плану открывание подарков. То, как мать умеет испортить удовольствие от этого процесса, Лу сейчас переживает не так сильно, как в детстве. Она привыкла к формальному обмену подарками по очереди, бесконечным «не забудьте сказать спасибо, дети» и отсутствию хоть каких-то подарков, которые намекнули бы, что в семье хоть кто-то понимает, что ей может понравиться. После этого всю упаковку, имеющую товарный вид, собрали и отложили на будущий год. Говард предлагает детям выйти на улицу и опробовать игрушечную ракету Элиота.

Лу собирается пойти с ними, вполне логично, ведь как-никак ракету подарила она, но тут Джорджия подает голос:

– Думаю, мы с мамой останемся прибраться, а ты?

Лу понимает, что у нее нет шанса отказаться. Она идет к раковине, чтобы помыть посуду, но не успевает даже кран открыть и капнуть моющее средство, как Джорджия спрашивает:

– И кто отец ребенка?

К счастью, у Лу была в запасе пара часов, чтобы выработать план действий. Она аккуратно подбирает слова.

– Мой друг из Брайтона. Доктор. Его зовут Адам.

– То есть не донор?

– Если под этим ты понимаешь кого-то анонимного, то нет.

– У тебя был с ним секс?

– Черт побери, Джорджия, ты вообще понимаешь, что говоришь?

– Прости, прости… – Джорджия поднимает обе руки, изображая невинность, и пятится назад, словно ей что-то угрожает.

– Нет, я не поменяла внезапно ориентацию, как бы вам этого ни хотелось. – Лу поворачивается лицом к матери и сестре. – Мы сделали ЭКО, раз вам так необходимо это узнать.

– ЭКО? Правда?

– Да.

– По страховке?

Лу не хочется слышать разглагольствования Джорджии о том, что страховка не должна покрывать такие вещи, но она не готова и рассказать про программу донорства яйцеклеток. Может, потом когда-нибудь, но точно не сейчас. Ей тяжело уже от самого разговора с матерью и сестрой.

– Нет, – говорит Лу, а потом врет: – Адам заплатил.

– Ого.

Ее сестра строит гримасу, которая должна означать, что Лу очень повезло найти себе спонсора. Ну и что? А тебя много лет содержит Говард, думает Лу.

– К твоему сведению. Сама идея использовать спринцовку в корне ошибочна. Некоторые лесбиянки действительно оплодотворяют себя дома, но используют обычный шприц без иглы. Короче, Адам доктор, у него есть нужные связи. – Теперь Лу перехватила инициативу и с удовольствием нахваливает Адама, пусть это и не совсем правда. Она испытывает удовлетворение, потворствуя их снобизму. – Нам помогли сделать все как нужно в частном порядке, в клинике на Харли-стрит.

– Харли-стрит… – эхом повторяет Ирэн. Похоже, мать под впечатлением.

– Но это немного… ну я не знаю… эгоистично, что ли, если ты спросишь мое мнение.

– Но я его не спрашивала. – Лу чувствует, как снова краснеет, а потом говорит: – А что ты имела в виду, говоря «эгоистично»?