– Где клиент? – рявкнул Гоша.

– В кабинете, – пропищала я.

– Веди, – приказал Плотников.

Специалисты занялись делом, я тупо сидела натабуретке, пытаясь справиться с расползавшимися в разные стороны мыслями.Интересные, однако, дела творились в фирме у Каркина. Покойная Эльзаподрабатывала убийствами – этакая леди Макбет от ботаники. Неужели АнтонПетрович и Анна Семеновна были в курсе дел матери Вадима? Нет, нет и еще разнет! Я отлично знала дядю Антона и тетю Аню, ну не способны они напреступление! Были не способны, увы, Каркиных нет в живых. Как, впрочем, иЭльзы, и Лидии Капстынь. И знала ли я на самом деле Антона Петровича?

Неожиданно мягкий стул показалсяжелезно-жестким. Никаких доверительных разговоров с тетей Аней и дядей Антономя не вела, просто со школьных лет посещала дом, где маленькую Вилку всегдарадушно встречали, угощали вкусным. Боясь показаться вам корыстной, все жепризнаюсь: предвкушение вкусного обеда играло не последнюю роль в моихотношениях с Милочкой. У нас с Раисой в холодильнике чаще всего оказывался супиз гречки и макароны без ничего, а Анна Семеновна потрясающе вкусно готовила, вдоме Каркиных я впервые попробовала такие блюда, как желе, фаршированная курицаи кулебяка с грибами. Конфеты мачеха Раиса покупала лишь по большим праздникам,а у Каркиных в столовой всегда стояла ваза, набитая «Мишками на Севере».«Белочками», «Трюфелями» и прочими редкими для моего детства лакомствами.

Если уж признаваться совсем честно, то меняиногда коробила Милка, которая могла ни с того ни с сего устроить подругеистерику. К тому же младшая Каркина была безумно ревнива. Один раз я поехала назимние каникулы на дачу к Светке Леоновой. Узнав о приглашении, Милка закатиласкандал.

– Ты только моя подруга! – топалаона ногами. – Не смей общаться со Светкой.

Еще Мила грубила Анне Семеновне и презрительноназывала мать «клушей». Один раз я даже ушла от Каркиных в разгар семейногоскандала. Было нам тогда, кажется, лет по двенадцать, на дворе стоял декабрь, иМилка решила пойти на каток.

– Доченька, посмотри на часы, –остановила Милу мама, – девять скоро, какие коньки…

– Хочу, – уперлась дочь.

– Уже поздно, я волноваться стану! –решила прибегнуть к обычному родительскому шантажу тетя Аня. – Ведьзнаешь, здоровье у меня не крепкое.

– Как ты мне надоела! – заоралаМила. – Каждый день помираешь! Дура! И папа так считает!

По щекам тети Ани потекли слезы, Мила затопаланогами, а я предпочла улизнуть. Бежала по двору и думала: «Никогда больше невернусь к гадкой Милке. Имейся у меня такие мама и папа, тапки бы им мыла!»

И на самом деле три дня не заглядывала кКаркиным, а потом Милка позвонила и как ни в чем не бывало спросила:

– Ты куда подевалась? Каникулы скорозакончатся!

Я уже хотела произнести заранее заготовленныйспич о разрыве отношений, но тут Милка весело добавила:

– Мама тебе подарок купила на Новый год.А еще она испекла пирожки с капустой. Ну, я жду!

И Вилка побежала за сувениром, вприпрыжкупонеслась к вкусному столу. Можно сказать, продалась за кусок теста. Впрочем,справедливости ради следует отметить, что скандалы вспыхивали у Каркиных редкои, как правило, их поджигателем была Милка. Но с течением времени моя подругарастеряла боевой пыл и перестала нападать на родителей…

Из сиденья стула вылезла пружина, и мне сталосовсем неудобно, а в голове продолжали бродить тяжелые мысли. Однако… Вот ужточно говорят: чужая жизнь потемки, и у каждого свой скелет в шкафу. Никогда нидядя Антон, ни тетя Аня, ни Милка даже не намекнули, что у Каркина имеется ещесын Вадим.

Я поерзала на сиденье, пружина ушла внутрь,стало чуть легче. Нет, Эльза действовала в одиночку, она убивала людей сама,без помощи Каркиных. Но…

Внезапно мне стало жарко. Крокодил Роберто!Отвратительный тотем, мерзкая мумия, которую за смешные деньги продал дядеАнтону владелец турбюро Кирилл Велигжанов! Господи, я все поняла!

По спине потек пот, противная железка вновьвонзилась в филейную часть писательницы Арины Виоловой. Но я перестала обращатьвнимание на мелкие неприятности.

Каркиных убили хитроумным способом. Эльзакаким-то образом прокололась, дядя Антон внезапно узнал, чем подрабатывает егостародавняя любовница, и, естественно, пришел в глубочайшее негодование. ЛидияКапстынь рассказывала, что за пару дней до своей смерти Антон Петрович сильнопоругался с Эльзой, та вылетела из его кабинета перекошенная, а хозяинпотребовал коньяк. Вот оно! Все верно! Каркин не пошел в милицию – ну не мог он«сдать» Эльзу! – но, наверное, ужаснулся и велел ей прикрыть бюроубийственных услуг. Бедный, наивный, интеллигентный, мягкохарактерный дядяАнтон! Он не знал, какой страшный человек Эльза Генриховна!

Милая дама взяла корень момбата, зашила его вчучело и при содействии Велигжанова подсунула мумию отцу Вадима. Вот ктопогубил Каркиных! Господи, как хорошо, что я сожгла монстра! Иначе б и Милка, игорничная Лариса тоже могли умереть. Я нашла преступницу, но она убита. Кем? Икто лишил жизни Лидию Капстынь? Почему отравили курьершу Галю Норкину? Чторазнюхала девочка Настя, решившая сжечь цветы на могиле Каркиных? Кто вложил вголову ребенка мысль о виновности хозяев фирмы в смерти матери?

– Красиво у них тут, – вздохнулГоша, входя в комнату. – Цветочки повсюду, горшки и икебабы…

– Икебаны, – машинально поправила я.

– Однофигственно, – фыркнулПлотников. – Только они – дорогое удовольствие. Во, видишь лампу на столе?

– Да, – кивнула я. – И что?

– Моя бы Катька от такой неотказалась, – снова вздохнул приятель. – Правда, прикольнаяштукенция. С этим, как его… банзаем.

– Бонсаем, – снова уточнилая. – Бонсай – это карликовое деревце.

– Только стоит не по-детски, –ухмыльнулся Гоша, – на пол моей зарплаты тянет.

Я повернула голову. Где недавно видела похожийсветильник? Абажур и крохотный баобаб, искусственный, не настоящий. Плотниковошибся, это не живой бонсай… Лампа… деревце… Комната Насти! О боже!

Плохо слушающимися руками я вытащила мобильныйи набрала номер Ларионовой.

– Алло, – тихо ответила Рита.

– Ты где? – заорала я.

– Дома.

– Настя…

– Жива пока, – перебилапродавщица, – может, еще оклемается.