Я чуть не свалилась под стол.

– Немедленно рассказывай все!

– Ты сегодня сдала книгу?

– Да!

Куприн поманил официантку, попросил еще кофе,затем слишком подробно начал расспрашивать ее о пирогах.

– Это тебя не спасет! – не выдержалая. – Все равно придется признаваться! Как ты мог обмануть меня?

– Можно выполнять заказ? –пролепетала, покраснев, девушка с подносом.

– Да, – велела я и вновь налетела наОлега: – А теперь выполняй мой заказ. Хочу все знать!

– «Орешек знаний тверд, но все же мы непривыкли отступать, нам расколоть его поможет киножурнал «Хочу все знать»…Помнишь такой? – попытался вывернуться муж. – Его в моем детствепоказывали.

– Во времена твоего детства я еще нежила. Начинай!

Куприн сложил руки на столе.

– Хорошо, но предупреждаю сразу, кой очем я просто догадался, додумал. Ладно, слушай.

Милочке Каркиной очень повезло с родителями.Антон Петрович и Анна Семеновна обожали дочь, никогда ей не перечили и считали,что девочка у них растет гениальная. Конечно, сначала родителям хотелось видетьМилу кандидатом наук, ботаником, но и художница тоже неплохо. Каркины находилиу доченьки лишь одни положительные черты, отрицательных не замечали, а во всехжизненных передрягах, происходивших с кровиночкой, становились на сторону чада.Но и Антон, и Анна являлись преподавателями, они не только изучали растения, нои читали лекции, вели семинары, и характеры у мужа с женой были «учительские».На голову Милки постоянно сыпались, нет, не упреки, а наставления. Родители изсамых благих побуждений начинали объяснять дочери ее ошибки.

Например, она развелась с очередным мужем?«Милочка, тебе надо научиться готовить, ни один мужчина не согласится питатьсясупами из пакетов», – принималась зудеть Анна Семеновна. Она говорилаправильные, умные слова, Милке следовало к ним прислушаться, но у нее, какпочти у всех «преподавательских» детей, выработался стойкий иммунитет к нравоучениям.Едва мама открывала рот, Милка начинала злиться или попросту отключалась.

С годами младшая Каркина стала поспокойней, ктому же родители как-то вдруг разбогатели и перестали говорить дочери онеобходимости найти «хлебную» профессию…

– Мне казалось, что дядя Антон и тетя Анявполне довольны тем, что их дочь малюет картины, – перебила яОлега. – Они никогда не заставляли Милу бросить мольберт и кисти.

– Это при тебе, – кивнулОлег. – Каркины – интеллигентные люди, они не обсуждали свои проблемы вприсутствии посторонних. А ты, хоть и близкая подруга Милы, но не родная,поэтому видела лишь внешнюю сторону отношений – полнейший штиль, любовь иласку. Но поверь, после твоего ухода в гостиной Каркиных порой вспыхивалискандалы.

– А ты-то откуда знаешь?

Олег усмехнулся.

– Чаще всего люди не воспринимаютдомработницу как человека, считают бродячим веником, но у поломоек имеютсяглаза, уши и хорошая память. Горничная Лариса откровенно поговорила с нами, ивыяснилось много интересного…

Антон Петрович частенько говорил дочери:

– Твои картины покупаю я. Вдруг умру, какжить станешь?

– Доченька, опомнись, – подпеваламужу Анна Семеновна, – мы не молоды, учись управлению фирмой, передадимдело тебе.

– Отстаньте! – злилась Милка, ивспыхивал безобразный скандал.

Но со временем старикам удалось-такиприставить Милу к фирме; художница, скрипя зубами, стала изучать семейныйбизнес, и спустя полгода Каркины схватились за голову. Мила абсолютно неподходила на роль управляющей! Она повышала по службе тех, кто говорил ей комплименты,самозабвенно собирала сплетни, развела «наушников», нашептывающих гадости проколлег, и выбрасывала на улицу отличных специалистов, которые говорили ейпрямо:

– Людмила Антоновна, вам лучше поучиться,почитать книги, а уж потом заходить на склад и менять там температуру воздуха.

С такими людьми новая начальница расправляласьбезжалостно. При этом старшие-то Каркины думали, что доченька замечательнообходится с сотрудниками, и сосредоточили свое внимание на закупке растений,переложив на Милу внутренние заботы фирмы.

В общем, через шесть месяцев грянул гром.Сначала уволилась очень опытная дама Зинаида Ефимова. Она не собираласьпресмыкаться перед вздорной хозяйской дочкой, высказала той в лицо свое мнениео ней и хлопнула дверью. На место Ефимовой Мила поставила главную доносчицуЛику Завьялову. У Лики был длинный язык, но короткий ум, и очень скоро оназагубила огромную партию растений. Причем, нанеся фирме значительныйматериальный урон, Завьялова попыталась свалить вину на работниц склада. Тевозмутились и делегацией отправились к Антону Петровичу.

Разъяренные бабы не постеснялись выложитьхозяину правду о его дочери и закончили «выступление» ультиматумом:

– Либо Людмила Антоновна покидает поступравляющей, либо почти все сотрудники уходят прочь.

Побоявшись понести огромные финансовые потери– за растениями-то требуется ежедневный, кропотливый уход, – АнтонПетрович приказал Миле сдать дела. Но в пылу гнева рявкнул:

– Послал же господь ребенка! Ничегоделать не умеет! Только зря бумагу красками марает!

Мила более не появлялась на фирме, в ее жизниначался новый этап.

– Милка мне никогда ничего о своихпопытках рулить семейным бизнесом не рассказывала, – растерянно произнеслая.

– Правильно, – кивнул Олег, –во-первых, вы перестали часто общаться. Ты ведь уже давно не ходила к Каркиным,как в детстве, каждый день. Во-вторых, кому охота сообщать о неудачах?

– Но в последнее время картины Милывнезапно стали замечательно продаваться, она начала получать хорошиеденьги! – воскликнула я.

Олег усмехнулся.

– Слушай дальше…

Потерпев крах в качестве бизнесвумен, Милаоседает дома. Антон Петрович уже не трогает дочь, а мама талдычит старое:

– Опять малюешь ерунду? Иди учись наботаника! Кому фирму передавать?

Бу-бу, гу-гу, гав-гав… Мила огрызается, в домепостоянный скандал. И тут Людмила совершенно случайно знакомится с КирилломВелигжановым, хозяином турбюро. Кирилл узнает, что Милочка дипломированнаяхудожница, и предлагает ей работу.