Моя рука скользнула и легла на грудь, туда, где внутри билось чужое сердце.

— Во сколько мы отправляемся? — спросила, бросая взгляд на старинные часы на стене.

Полночь.

— В это время года солнце встает поздно. Мы выйдем в семь, одновременно с рассветом.

«По меньшей мере шесть часов на сон… Не так уж плохо», — отстраненно подумала я, не отнимая ладони. Прикасаться к нему этой ночью стало потребностью, и судя по лицу дракона, он испытывал схожие чувства. Но сдерживался. Почти отчаянно, дико, заставляя себя бездействовать и позволяя мне его исследовать.

— Златан, ты вкусно пахнешь, — двусмысленно сказала я, почти уверенно, почти без сомнений. — Очень вкусно.

Свет камней в спальне сам собой приглушился, будто ощутив изменение в настроении.

— Алена, нам завтра идти, — спустя несколько секунд с усилием произнес он. — И я не думаю, что твое решение осознанно.

Мы оба знали, что именно я предлагала. Златан рассказал об этом нюансе в одну из первых наших встреч. Только во время ужина в башне было недоразумение, а теперь — настоящее желание.

«Это приглашение?» — спросил мужчина тогда.

«Теперь да», — мысленно ответила я теперь.

— Ты всегда так осторожен?

— С тобой? Да.

Я приподнялась и подалась ближе. Мои руки легли на его плечи и шею. Мужской взгляд неотрывно следил за моими движениями.

Златан боялся, что я пожалею. Но перед опасным путешествием и тем, что ожидало нас впереди, я больше переживала, что мы не сделаем этого.

— И куда подевался тот, кто сам соблазнял меня недавно? — прошептала ему на ухо. Легонько прикусила, понимая, что играю с огнем, и услышала тихий рык.

Мгновение, и я уже опрокинута на кровать, а король нависает надо мной.

— А куда подевалась скромница, что краснела от невинных фраз? — прохрипел он.

— Уступила. Хотя, думаю, она себя еще проявит, — прошептала, тяжело дыша.

— Ты просто не понимаешь, что делаешь со мной, — яростно пробормотал он, опускаясь на локти. Я ощутила тяжесть его тела — горячего, живого, страстного.

— Что?

— Мучаешь. — Губы мужчины прильнули ко мне, оставляя рваные властные поцелуи на коже. Я запрокинула голову, хватая ртом воздух.

Почти болезненное желание разлилось по всему телу.

— Я не отказываю.

— И это хуже всего, — на мгновение отстранившись, бросил Златан. И перед тем, как поцеловать вновь, добавил: — Я хочу, чтобы все было иначе.

Дракон приподнялся, уперев одну ладонь в матрац, а вторая справлялась с завязками на моей новой блузе. Услышав треск ткани, я даже не обратила на него внимания — благодаря стараниям Изольды, в моем шкафу лежала еще дюжина подобных. Под блузкой была еще тонкая короткая майка, которой хватало, чтобы держать небольшую грудь, и когда мужская рука коснулась оголенной кожи на животе, я вздрогнула.

Все это время я будто задыхалась и тонула в ощущениях. Где-то на задворках сознания звучал звон, сливавшийся с едва различимым рычанием дракона — грозным и рокочущим. И когда я смотрела в золотые глаза короля, оно лишь усиливалось.

Златан отстранился, воздух с хрипом вырывался из его легких.

— Я правда хочу поступить иначе. И у тебя еще есть время отказаться. Прогони меня, так будет правильнее, — с трудом выдавил он.

— Как иначе?

Его губы сложились в кривую мрачную усмешку. Он взял мою ладонь в руку и поцеловал. Первый, второй, третий… пальчик за пальчиком. И в этом было столько преданности и трепета, что у меня защемило сердце.

— После всего… Когда сражение закончится… После предложения на площадке Ветра, в лучах закатного солнца… После того, как ты станешь моей королевой.

Не воспринимая слова Златана всерьез, я подалась вперед.

— Сомневаюсь, что твои советники это одобрят, — не раздумывая, произнесла я, когда смогла мимолетно коснуться его губ.

— Об этом стоит переживать меньше всего, — отмахнулся он, заглядывая в мое лицо. — Это последняя возможность уйти, Алена.

Всего на мгновение помедлив, вместо ответа я заерзала, снимая рукава уже распахнутой блузы и являя перебинтованное плечо. Рана побаливала, но скорее привносила острых ощущений, чем действительно беспокоила.

Сняла и твердо посмотрела на Залевира. Почти с вызовом, хотя сердце трепетало. Часто вздымающаяся грудь выдавала меня с головой.

Златан приподнял подбородок и сощурился. И, неотрывно следя за моим лицом, опустил руку вниз, а затем отстранился сам. Я все еще оставалась в штанах, и он, похоже, решил это исправить. Совсем скоро одежда отлетела в сторону.

Простыня ласкала кожу, когда мужская ладонь коснулась ткани трусиков. Я вздрогнула и сразу же взяла себя в руки, чтобы не позволить ему усомниться в моем желании.

Золотой дракон действовал осторожно, но в то же время теперь каждый его жест наполнился властностью. Это выражалось во всем — в страстных поцелуях, за которыми он склонялся к моим губам, в блеске глаз и точных мимолетных движениях, заставлявших забыть обо всем.

— У тебя ведь никого не было, Алена? — глубоким голосом спросил он, надавливая на сокровенную точку сквозь тонкую материю.

Втянув воздух и закусив губу, я отрицательно покачала головой. Всегда читая интимные моменты в книгах или смотря в фильмах, думала, разве может быть настолько приятно? Чтобы стонать, срывать в желании одежду и забывать обо всем… Оказывается, может. Еще как.

Все чувства словно раскаленная сталь. Еще немного, и, кажется, я расплавлюсь окончательно.

— В нашем мире тоже есть обычные люди. Думаю, они такие же, какой ты была раньше. Живут по ту сторону океана, — не прекращая ласку, сказал Златан. — Иногда они забредают к нам, хотя в основном боятся прорыва. С их силами и магией нет никаких шансов устоять против теневиков.

— Зачем… Зачем ты мне это рассказываешь?

— Дело в том, что, в отличие от людских женщин, у дракониц нет никакой физиологической особенности, что делает первый раз неприятным. Правда… — Он втянул воздух, поцеловал, потом вновь уткнулся носом в шею. — …Когда ты вот такая, открытая для меня и желающая, я знаю о том, что у тебя еще никого не было. Ипостась подсказывает.

Златан отстранился, осматривая мое тело пылающим взглядом. Его внимание остановилось на все еще прикрытой груди.

Повисла тишина. Разговоры утихли. Только руки — мои и его, и касания — тайные, откровенные, обнажающие суть…

Когда исчезла майка, он замер, а я смутилась под золотым взором.

Залевир покачал головой, коснулся пальцами груди, рисуя узоры, а после сдавил ее всей ладонью. Мужчина наклонился, впиваясь губами в мой рот, рука погрузилась в волосы, сжимая их до легкой боли. И невольно у меня вырвался стон. Короткий и негромкий.