Чёрт! Он даже на мой звонок не ответил! Он просто выключил телефон! Разве это не означает, что всё, сказанное Юлей, – правда?

Нет, не думай о ней! Не нужно вспоминать её жестокие слова. Не сейчас, когда все нервы от страха и отвращения скручены в тугой узел, а в голове пульсирует боль.

– Туда! – Галя тянет меня за руку, выталкивает в тёмный проход, и мы бежим по неосвещённому коридору, вдыхая запах отсыревшей пыли.

Цепляюсь за руку Гали, ногой задеваю какую-то палку.

– Пораскидают свои швабры, нормальным людям не пройти, – бурчит Галя, и мы наконец выскакиваем на свет из тёмного коридора.

– Мы с тобой, как Бонни и Клайд, – глупо хихикаю, задыхаясь от быстрого бега.

– Я тебе говорю: нам нужно пожениться, – в голос смеётся Галя, и впереди маячит одинокая машина Кости. – Быстрей в салон!

Я скольжу на заднее сиденье. Прижимаю к груди сумку, в которой хранится самое важное: документы, кошелёк и карты. Плевать на вещи, забытые в «Золотом яблоке». Новые куплю.

– Куда едем? – спрашивает Костя, а лежащие на руле руки подрагивают.

Костя очень красивый парень: светлые кудри падают на лоб, в голубых глазах светится ум, а ресницы до того длинные, что позавидует любая девчонка.

А ещё он добрый и умеющий любить. Галя с ним счастлива, а я счастлива за неё.

– Мне нужно к бабушке, – сообщаю, решив в последний момент, куда именно хочу отправиться. – Сможешь отвезти?

– Если твоя бабушка живёт не на Марсе, то легко!

– Езжай! – командует Галя, звонко целуя мужа в щёку.

Лучше бы моя бабушка жила на Марсе, иначе я не знаю, буду ли там в безопасности. Но я так соскучилась по ней, так хочу спрятаться от всех бед на её плече, что не буду думать о сопутствующих рисках.

И о Поклонском я тоже думать не буду.

Прикладываю к животу руку и мысленно прошу малыша вести себя хорошо.

Скоро мы окажемся в тепле уютного бабушкиного дома. И там уже подумаем, как нам жить дальше. Но мы вместе, а остальное приложится.

Я ничего не могу с собой поделать и всю дорогу оглядываюсь назад. Мне вспоминаются детали истории принцессы Дианы, которую алчные журналисты, невзирая на здравый смысл, загнали до смерти в туннеле перед мостом Альма на набережной Сены. У нас нет ничего общего с покойной принцессой, но воображение рисует кровавые картинки.

Меньше всего мне хочется, чтобы из-за меня пострадали друзья: любимая Галя и её невероятно милый муж Костя. Только не они, шепчу себе, вглядываясь в сгущающиеся за стёклами машины сумерки. В них мне мерещатся зловещие тени, но проходит полчаса, и я облегчённо признаюсь: можно расслабиться. За нами никто не гонится, не пытается выскочить наперерез. Выдыхаем!

Скрутившийся в животе узел постепенно расслабляется. Мы катим за город, Галя с Костей о чём-то тихо переговариваются – обсуждают поход в гости на будущей недели и Костину маму, которая никак не решится снова выйти замуж – и мне становится тепло и уютно. Клюю носом, нахохлившись на заднем сидении, что тот воробей на зимней ветке, обнимаю себя за плечи и проваливаюсь в неглубокий, но приятный сон.

– Варь, Варя, – дёргает меня кто-то, и я моргаю осоловело, вглядываясь в лицо Гали.

Подруга, просунувшись между передних сидений, тормошит меня за колено и хмурит брови.

– Приехали? – озираюсь по сторонам, и на душе теплеет от картины за окном. – Ох, я заснула, простите.

– Ой, перестань извиняться, – взмахивает рукой Галя, а Костя кивает. – Хочешь, ещё немного полежи? Мы с Костиком никуда не спешим.

– Но…

– Не спешим! – рявкает Галя, и Костик, тихо усмехнувшись, кивает.

– Точно-точно, у нас совершенно никаких планов на этот пятничный вечер нет. Ни единого!

– Дурак! – прыскает в ладошку Галя, а меня распирает от ощущения бесконечной любви к ней. И к Косте, потому что он прекрасный человек и верный друг.

Может быть, это гормоны или последствия стресса, но я готова хлюпать носом, бесконечно признаваясь им в любви.

– Спасибо вам, ребята, вы замечательные. Самые лучшие, никогда об этом не забывайте. И не бей его, Галя!

– Слышишь, мадам Селивёрстова, что тебе умный человек говорит? – смешно выпячивает грудь белокурый Костик, а Галя смеётся в голос.

Мне не терпится выйти из душного салона, вдохнуть горький осенний воздух полными лёгкими и наконец оказаться в бабушкином доме.

Дом, в котором всегда чувствую себя в безопасности. В нём пахнет пирогами, вареньем даже зимой, а кот – неизменно рыжий, бабушка других не любит – обязательно будет тереться о ноги, тихо мурлыча и выпрашивая самые вкусные кусочки, глядя из-под стола печальным голодным взглядом янтарных глаз.

– Всё! Езжайте и не оборачивайтесь! – прошу друзей, Костик активно кивает, а Галя снова хлопает его по плечу. – Нет, правда, со мной всё будет хорошо.

– Ты на работу вернёшься? – тоскливо спрашивает Галя, а я пожимаю плечами.

– Честно? Я ничего не знаю. Возможно, перейду на удалёнку.

О возможном декрете в будущем молчу. Пока что это только моя тайна. Несмотря на то, что Поклонский где-то сгинул, мне кажется неправильным сообщать кому-то о нашем ребёнке, не сказав ему.

Но я хочу сказать ему лично, глядя в лицо. Я ещё верю, что скоро он объявится. Ещё верю… Только надолго ли меня хватит?

Глядя в хмурое свинцовое небо, уже затягивающееся вечерней синевой, я даю нашим отношениям два часа. Если за это время Дима не объявится, то я больше не буду его ждать. Никогда и ни за что.

Я выбираюсь из машины. Свежий ветер с нотками сырости треплет волосы, и крупные капли надвигающегося дождя падают на плечо.

– Езжайте скорее домой! Не хочу, чтобы вы в грозу попали, – улыбаюсь Гале, она машет мне рукой, и вскоре их старенькая иномарка скрывается за поворотом, и рёв мотора ещё долго стоит в ушах.

Подхватив сумку, я бреду к бабушкиному дому. Просовываю руку в только нам с Марой известное отверстие, надавливаю на хитрый замок и вскоре оказываюсь во дворе. Он маленький, засаженный вечнозелёными растениями так, что приходится ходить с осторожностью, чтобы ничего не измять, но здесь мне хорошо. Я люблю этот двор, в нём живут мои лучшие детские воспоминания.

Шмыгнув носом, я поднимаюсь на крыльцо и стучу в дверь дома. За ней слышатся торопливые тяжёлые шаги, мяуканье кота и на душе теплеет.

Дождь усиливается, и росчерк молнии подсвечивает небо, озаряя бабушкин двор.

– Иду-иду, – торопится бабушка, кот, почуяв гостей, орёт истошнее. Вскоре дверь распахивается, и меня радостно увлекают в уютную гавань знакомого с детства дома.

Мы с Марой проводили здесь все каникулы, любые выходные и праздники встречали с бабушкой. Родители пусть любили нас очень, но были слишком заняты, чтобы проводить с непоседливыми двойняшками каждую свободную минуту. Они боялись проглядеть, не уследить, упустить что-то важное, после чего мы с сестрой пойдём по наклонной. Потому отправляли сюда, и любимая, но очень властная бабуля следила за нами, что та орлица за гнездом.