дело. Вы будете отрекаться, но это сущая правда», и далее: «Признаюсь, я чрезвычайно довольна видя, как Вы меня угадываете и умеете разъяснить мои чувства».

Сам же Гримм, вспоминая о своей корреспондентке, писал: «Надо было видеть в такие минуты эту необычайную голову, эту смесь гения с грацией, чтобы понять оживлявший ее огонь. Неожиданные мысли у нее вырывались, острые замечания, так сказать, теснились и сталкивались, срываясь одно за другим, как светлые струи безыскусного водопада. Зачем я не мог записать слово в слово этих бесед! Свет приобрел бы драгоценную, может быть, единственную страницу истории ума человеческого!»

Правда, и дружба с ним не могла добавить очков к репутации Екатерины среди иностранцев и европейски ориентированных русских, как это было с дружбой Вольтера. Возможно, она пользовалась этой перепиской, чтобы «обкатать» некоторые идеи. А, может быть, ей просто нравилось писать письма, день за днем рассказывая о своей жизни, а Гримм был благодарным читателем.

Послания «городу и миру»

Теперь вы уже можете с уверенностью сказать, что Екатерина умела и любила писать письма. Это и официальные послания, и любовные записки, письма шутливые и серьезные, лукавые и гневные, посвященные самым разным темам. Она посылала в Сенат указ об учреждении особой комиссии для рассмотрения всех постановлений и размежевании земель: нужно было закончить начатый еще при Елизавете «переучет» всей земельной собственности России, а другим указом посылала И. Веймарна и А. Бибикова для осмотра русско-польских границ. Она писала записки Никите Ивановичу Панину, воспитателю великого князя Павла, осведомляясь о здоровье сына, давая распоряжения, бранила за то, что хотел взять великого князя на гуляние в Екатерингоф, и расхваливала ему красо́ты Ораниенбаума. Старой подруге своей матери, госпоже Бьельке, она писала, вспоминая свое детство, и советовалась в выборе наставницы для фрейлин: «Г-жа Шуленберг совсем иного характера: у ней непомерные требования, она имеет притязание стеснять меня и, может быть, управлять мною, а не моими фрейлинами; она устраивает на удачу свое звание, не зная лиц. Я вижу, что у ней слишком белы руки для того, чтобы быть полезною месту, на которое я ищу даму, и потом вместе с тем у ней есть оттенок сплетничанья. Я избавляю ее от труда такого дальнего переезда: говоря откровенно, я довольно видела таких, чтобы не иметь к ним влечения», и жаловалась, что отвоевать Константинополь так же невозможно, как «ухватить луну зубами».

Она написала пьесу о портретах в Чесменском дворце — своеобразное послание самой себе о том, как вели себя дурные и хорошие правители России, и о том, что хорошие не идеальны, но без их ошибок не было бы и их свершений.

Совершенно особое место среди ее посланий занимает «Сказка о царевиче Хлоре», написанная для любимого внука Александра. Сказка о том, как именно Рассудок — сын царицы Фелицы (счастливой) — поведет царевича Хлора (зеленого, юного) на поиски «Розы без Шипов, которая не колется», т. е. добродетели. В пути Хлор встречает то добродетельных земледельцев, то коварного Лентяг-Мурзу, то беспутных волынщиков, и из каждой встречи извлекает урок. В пути ему помогают не только Рассудок, но и Честность и Правда. Императрице не только написала эту сказку для домашнего чтения, она и издала ее маленьким тиражом — для придворных, и собиралась издать большим — для всеобщего просвещения юношества. Первое дорогое издание она собственноручно раздаривала избранным, выслушивая их комплименты. Она даже приказала создать в Павловске, как назвали бы это сейчас, «тематический парк», посвященный «Сказке», чтобы маленький Александр тоже мог совершить волшебное путешествие, пройти испытания и добыть Розу, которая не колется.

Она писала сатирические пьесы и издавала сатирический журнал «Всякая всячина», в которых неустанно высмеивала пороки своих подданных и наставляла их в добродетелях.

Но в том-то и парадокс — чем больше писала Екатерина, чем больше она подчинялась Рассудку, который приказывал ей использовать письма для того, чтобы изложить свою версию событий, причем как единственно возможную, тем меньше в ее письмах было Честности и Правды. Она не устояла перед соблазном превратить свои письма в оружие для завоевания людских сердец.

Приехав в Россию, она, если верить ее воспоминаниям, составила для себя план из трех пунктов:

1) нравиться мужу;

2) нравиться императрице;

3) нравиться народу.

С первыми двумя пунктами ничего не вышло. Что касается третьего, самого важного (а речь, безусловно, шла, в первую очередь, о знатных и образованных ее поданных), то, несколько лет спустя, она нашла лучший к этому путь — письменное слово, печатное слово. Но слова, написанные с какой-то целью, тем и опасны, что им трудно верить.

Глава 7. Принц Конде и Павел I — доверие «на высшем уровне»

Смерть тирана

Мы уже видели, как «выкрутилась» (по-другому, пожалуй, не скажешь) Александра Ишимова — автор «Истории России в рассказах для детей», когда речь шла о безвременной кончине Петра III. Однако перед ней стояла еще одна сложная задача: рассказать детям об участи сына Петра III, императора Павла Петровича, убитого собственными гвардейцами.

На этот раз Александра Осиповна поступила просто. Она посвятила главу, в которой сообщала о смерти Павла, итальянскому походу Суворова, доблести суворовских солдат, полководческому гению их предводителя, и той славе, которую стяжали они в Европе. После она коротко рассказывает о приходе во Франции к власти Наполеона: «…могущество Французов быстро возросло с 1800 года, и их молодой герой, Наполеон Бонапарт, пользуясь властью, которой он обязан был своему гению и важным заслугам, оказанным Франции, начал наводить некоторый порядок во Французской республике».

Затем Ишимова переходит к политическому альянсу Франции и России. Она пишет: «Бонапарт видел, что император Павел был готов разделить его неудовольствие против Англичан. К ним присоединились Пруссия, Дания и Швеция. Англия, может быть, испытала бы важные изменения в своей судьбе, если бы Богу угодно было продлить жизнь императора. Но он скончался прежде, чем война с Англичанами началась, — 12 марта 1801 года».

О том, что Павел убит своими «янычарами», Ишимова умалчивает и переходит сразу к понятной для детей теме — рассказывает о горе вдовы, потерявшей любимого мужа: «Эта кончина внесла важные изменения в расклад политических сил в Европе. Трогательнее всего была печаль императрицы Марии Федоровны: вы знаете, милые читатели, что она обожала своего супруга. Какая картина могла быть умилительнее той, которую представляла собой эта венценосная вдова и мать, окруженная своим семейством! Здесь-то больше, чем где-нибудь, ее высокие качества проявились в полном блеске. Перенося с величайшей твердостью тоску о своей