Самыми первыми в Риме обратились в христианство мужчины и женщины из беднейших слоев общества; однако существует мнение, что в I веке н. э. две женщины из богатых семей приняли христианство (а вовсе не иудаизм, как утверждают языческие источники). Первой была Помпония Грецина, жена Аула Плаутия, который командовал войсками, вторгшимися в 43 году н. э. в Британию, а позже стал ее первым губернатором. Эта выдающаяся женщина, возможно, была знакома с Тацитом. С того самого года, когда ее муж завоевал Британию (в том же году умерла женщина, которой Помпония была очень предана, – Юлия, внучка императора Тиберия), – Помпония прожила еще сорок лет, так сильно и безутешно горюя о ее смерти, что многим это казалось не совсем естественным. В 57 году, на третий год правления Нерона, ее судили, обвинив в том, что она исповедует иностранную религию, и, по обычаю, передали решение ее судьбы в руки мужа. Тот, следуя той же традиции, собрал всю семью и попросил вынести приговор его жене. Семья признала Помпонию невиновной, и она прожила еще двадцать шесть лет, исповедуя свою мрачную религию.

Но в какую же веру обратилась Помпония? В иудаизм или в культ Изиды? Но ведь ни тот ни другой не были запрещены! А может, она подхватила свою «болезнь» в Британии, когда жила там вместе с мужем, и эта «болезнь» была древним культом друидов? Была ли она христианкой? А может, учитывая приговор ее родни, источником ее меланхолии была вовсе не религия?

Второй мученицей христианства стала Флавия Домицилла, племянница императора Домициана, вышедшая замуж за своего троюродного брата, Флавия Клеменса, кузена императора. В 95 году н. э. ее ненормально вялый муж сначала, по воле Домициана, стал консулом, а потом был казнен. Его вместе с женой обвинили в ереси. Домициллу сослали на остров Пандатерия (Вентотене). Римское кладбище за пределами города, расположенное в Тор-Маранцио, по Ардатинской дороге, где были христианские катакомбы, находилось в поместье, когда-то принадлежавшем Домицилле. Христианское предание, которое подкрепил своим авторитетом Евсевий, утверждает, что она умерла мученической смертью. По мнению одних, ее вынудили умереть сразу же после кончины мужа; другие утверждают, что она долго терпела различные мучения, а третьи убеждены, что она никогда не была женой Клеменса, а сохранила девственность и относится к высшей категории мучениц.

Следует, однако, отметить, что Евсевий, писавший в IV веке, является самым ранним источником сведений о том, что она была христианкой. Есть основания полагать, что христианские катакомбы появились не ранее II века н. э.; высказывалось даже предположение, что тем нероманским «суеверием», в которое она обратилась, было вовсе не христианство, а иудаизм.

Во II и III веках н. э. быстрое распространение христианства затронуло и двор императора. Как было сказано выше, добрым другом христиан была Марция, наложница Коммода, а когда пришло время официального признания христианства в начале IV века, женщины из семьи Диоклетиана и Константина глубоко сочувствовали этой вере. Елена приняла христианство не только сердцем, но и умом – у нее было собственное мнение по многим доктринам веры.

В 90 году до н. э., когда против Рима восстали его итальянские союзники, высокородной Цецилии Метелле приснился сон, будто бы богиня Юнона Соспита решила покинуть свой храм, а вместе с ним – и Рим. И было из-за чего: женщины использовали его как общественный туалет, а одна собака даже ощенилась в корзинке, стоявшей у подножия статуи богини. Во сне Юнона Соспита предсказала, что на город обрушится целая череда несчастий, вскоре это и произошло. Впрочем, поддавшись уговорам Цецилии, Юнона согласилась остаться. Таков был сон. Цецилия велела очистить храм и вернула ему прежнее великолепие. Этому сну Цецилии суеверные римляне приписали свою победу в войне. «Чудеса освобождения навеки запечатлелись в сердцах людей. Чудо, которое сотворила Цецилия в ходе войны за наследство, увенчало ее таинственным ореолом, выделившим среди всех других женщин». Как много при изучении истории может дать недостаток доказательств и богатое воображение француза!» (Каркопино Дж. Сулла).

Из всех женщин, которые были обожествлены в Риме, мало кто удостоился таких похвал.

Египтяне времен фараонов искренне верили, что царь и его супруга являются богами, а в эллинских царствах Восточного Средиземноморья, которые появились после походов Александра Македонского, правителей причисляли к лику богов после их смерти (этот обычай был порожден греческим культом героев), а в некоторых случаях, через два или три поколения, и даже при жизни. Они становились объектом поклонения, у них появлялись свои храмы и жрецы, а у цариц – жрицы. Когда все эти эллинские государства пали под ударами римских войск, потребовалось очень много усилий, чтобы убедить их жителей, привыкших к низкопоклонству, не оказывать подобных почестей проконсулам, приехавшим из Рима; а когда в Греции и Восточном Средиземноморье Антоний стал появляться перед народом в костюме Диониса, это шокировало только римлян, ставших жертвой Октавиановой пропаганды.

Тем не менее в Риме Юлий Цезарь повторил историю Ромула. Когда тот умер, его объявили богом Квирином; Юлий Цезарь был убит в 44 году до н. э., и через два года сенат объявил его богом – Дивом Юлием. Был сооружен храм Дива Юлия. Август умер в 14 году н. э., и сенат проголосовал, чтобы он был объявлен Божественным Августом. Ему построили храм и назначили жрецов (Содалес Аугусталес).

Так появились два новых бога, но богинь еще не было.

Когда в 29 году н. э. умерла вдова Августа, Юлия Августа, наверняка по Риму пошли слухи, что ее причислят к лику богинь. Однако к тому времени она была столь же непопулярна, как и ее сын Тиберий; а Тиберий недвусмысленно заявил сенату, что обожествление правителей он не одобряет – за исключением, разумеется, Августа.

И все-таки первой римской женщиной, объявленной богиней, стала сестра капризного императора Гая Калигулы Друзилла, которой было всего двадцать один год. Она умерла 10 июня 38 года н. э., а 23 сентября ее объявили богиней. Римляне к тому времени уже решили, что, хотя практика обожествления людей родилась не в Риме, ее нужно проводить в традиционной римской манере – перед тем как вынести официальное постановление о причислении к лику богов, следовало дождаться какого-нибудь чуда. После того как в июле 44 года до н. э., во время игр в честь покойного Юлия Цезаря, на небе появилась комета, дополнительных доказательств его божественной сути уже не требовалось. После смерти Августа случилось несколько чудес: с погребального костра взлетел орел; один сенатор под присягой поклялся, что видел, как этот орел поднимается в небеса. Доказательства подобного рода получить было не трудно, и они удовлетворили всех. И вот теперь один сенатор, бывший когда-то претором, заявил, что наблюдал, как Друзилла возносится на небо в сопровождении других богов. Он поклялся богами (в их число включили и Друзиллу), что говорит правду. Его словам поверили, и в награду за свою наблюдательность он получил миллион сестерциев.

Божественной Друзилле не построили храма, и даже алтарь, за который проголосовал сенат, так и не был сооружен. А когда, менее через два года, Гай был убит, о богине Друзилле быстро забыли, хотя до нас дошли две надписи, которые говорят о том, что в окрестностях Турина ее культ просуществовал до восшествия на престол Клавдия. Этот император хорошо понимал, что надо исправить несправедливость и пусть поздно, но соединить свою бабку с супругом на небесах. И ее признали богиней (правда, мы не знаем, какие формальности были при этом проведены); в храме Божественного Августа установили ее статую, а ответственными за отправление ее культа были назначены весталки.