– Да, – произнес Лэран одними губами и поднялся в опадающем пламени.

– Молодцы… – раздался ментальный шепот Каддура. Я ощутила, как бог постепенно растворяется, с каждым мигом становясь слабее и слабее.

Нет, так не пойдет, он мне еще нужен! Пока не ушел, пока еще может помочь. Я должна сделать для Альвеира все возможное. Для нас обоих. Если Каддур сейчас исчезнет, если не успеть, мы лишимся единственного шанса.

– Каддур! – воззвала к нему мысленно. – Благослови меня. Я выдержу. Должна выдержать.

– Ты – феникс света, – откликнулся он. – Только темные могут выдержать мое благословение.

– Благослови, – повторила я упрямо. – Ведь ты оставил себе часть силы, я это чувствую. Но для чего? Чтобы пожить еще немного? Или ради своего любимого творения, ради одного из аркахонов?

– Догадливая девочка. Но он больше не аркахон.

– Значит… благословение не нужно?

– Зачать ребенка вы сможете, правила аркахонов для вас больше не существуют. Но в тебе нет ни капли тьмы. А он – темный бог. Выносить для него ребенка ты не сумеешь. Без моего благословения не сумеешь.

– Значит, мне нужно твое благословение.

– Это самоубийство, а не благословение.

– Благослови!

– Как пожелаешь.

Я очутилась в темном восьмиугольном зале. Ну, наверное, не именно я, а снова мой разум, моя душа – носитель сути и магии.

Фиолетовые узоры на полу, тьма, скользящая по стенам. И Каддур передо мной. Полупрозрачный, окутанный дымкой.

– Krainis! – воскликнул Каддур, направляя ко мне сгусток тьмы.

Едва тьма прикоснулась, жгучая, невыносимая боль пронзила все мое существо.

– Vestris.

Я закричала и рухнула на пол.

– Astrene.

Каддур читал слова заклинания и вливал в меня тьму. Эта тьма разрывала на части. Пронизывала насквозь, наполняла собой до краев и рвала. Рвала до бесконечности.

В какой-то момент я ощутила прикосновение Лэрана. Его ладони оказались у меня на плечах, пальцы уверенно сжались.

Магия Каддура вливалась в меня, принося с собой умопомрачительную, нестерпимую боль. Но в то же время я ощущала поддержку Лэрана. Его суть, его тьма не позволяли мне умереть. Не отпускали обратно в бездну, из которой мы совсем недавно вернулись. И эта связь между фениксами света и тьмы стала спасением. Да, светлый маг не может выдержать благословение Каддура. Не каждый темный может. Но феникс тьмы – может.

Я вдруг поняла, что уже сам Лэран принимает благословение Каддура, пропускает эту тьму сквозь себя и только после этого вливает в меня. Все то, что я не могла принять от Каддура напрямую, я принимала от Лэрана. Ведь тьма феникса тьмы не может повредить фениксу света.

– Благословляю! – выдохнул Каддур, отдал мне последнюю каплю тьмы и растворился, исчезнув навсегда, покинув этот мир.

– Спасибо…

Я снова очнулась подле божественных врат. Поняла, что Лэран держит меня у себя на коленях и обнимает за плечи.

– Как ты?

– В порядке. Спасибо, Лэран. Это очень важно для меня, – я посмотрела Лэрану в глаза. Не хватало слов, чтобы выразить, насколько я ему благодарна. Но уверена, он и без слов прекрасно чувствовал. Все же мы едины…

– Я знаю, – он погладил мою щеку и поднялся, вместе с тем помогая встать мне. – Пойдем, поможем Альвеиру.

Развернувшись к арке, я увидела, как мощный поток магии буквально заталкивает голову и руки Кроада обратно.

– Таис, Лэран, давайте! – воскликнул Альвеир, не прекращая вливать магию в божественные врата. По вискам стекали капельки пота. Плечи дрожали от напряжения. Даже с божественной силой, благодаря сути аркахона превысившей силу, которой обладал Каддур, противостоять Кроаду было непросто.

Мы переглянулись с Лэраном и объединили магии.

Переплетение света и тьмы хлынуло к вратам. Уже привычно я подхватила рваные края мироздания. Сама я бы не справилась. На божественные врата у меня не было сил. Но Лэран поддерживал. Каждое мгновение ощущая его поддержку, я упорно стягивала края, залечивала этот чудовищный разрыв.

Когда края сомкнулись и врата затворились, я почти рухнула без сил.

Меня подхватил не Лэран. Альвеир.

Он покрывал мое лицо быстрыми, сумасшедшими поцелуями и повторял, как сильно меня любит.

А запястье на месте браслета, повторяя его форму, оплетали узоры, сотканные из тьмы.

– Остался последний ход в нашей партии, – прошептала Аннайя, исчезая вслед за Каддуром.

Маленькую девочку лет шести с длинными золотистыми волосами чуть ли не до пят внезапно окутал яркий свет.

– Тесса! – воскликнула я, бросаясь к ней. Но не успела. Девочка исчезла.

К счастью, чутье феникса света не подвело. Да и Альвеир безошибочно определил, куда занесло нашу дочь. Между прочим, впервые переместилась сама!

Взявшись за руки, мы поспешили за ней.

Тесса обнаружилась на развалинах половины храма.

Храм Равновесия, некогда величественное строение, теперь выглядел печально. Сохранилась только половина, та, что принадлежала темному богу. Когда Аннайя покинула наш мир, в одночасье – как мы потом узнали – лишившись покровительницы, рухнули все храмы светлой богини. Их до сих пор не трогали. Они остались как напоминание о том равновесии, которое когда-то было. Когда в мире только один темный бог, равновесия быть не может. Но его все равно пытались сохранить.

И сейчас мы втроем стояли перед разрушенным наполовину храмом Равновесия. Его темная часть, как и все темные храмы, по-прежнему гордо возвышалась благодаря силе Альвеира – нового темного бога.

– Тесса… – осторожно позвала я.

Но дочка не обратила внимания, только головой отрицательно мотнула. Подошла к развалинам и приложила руку к торчащему из земли золотистому камню. Маленькая ладошка засветилась. Один за другим свет начал окутывать разбросанные повсюду камни, и те поднимались в воздух. Сияние нарастало, становилось нестерпимым, мешая что-либо рассмотреть.

А когда свет рассеялся, перед глазами предстал абсолютно целый храм Равновесия. Точно такой, каким запомнился мне со времен учебы в академии. Одна половина – темная, а вторая – светлая.

Я изумленно ахнула и перевела взгляд на Тессу. Альвеир улыбнулся и обнял меня за плечи, глядя на дочь с восхищением.

– Наша дочь – светлая богиня, – озвучил он то, что я и сама теперь, когда сила Тессы проявилась, ощущала отчетливо.

Вот что значили слова Аннайи, когда та исчезала. Последний ход в божественной партии.

Полюбовавшись на творение рук своих, Тесса обернулась к нам.

– Правда, так лучше? – спросила она с улыбкой, сразу превращаясь из богини в обыкновенную маленькую девочку.