кубарем свалились в кусты. Кас нечаянно раздавил пузырек со вспышкой, глаза обожгло, я снова подняла щит, я ничего не видела перед собой… Толчок в край щита и меня развернуло. Я боялась ударить и задеть Каса. Где? Слева, чуть позади. Слышу, как упруго звучит энергетический хлыст. Взмах. Темный пульсар ушел на звук захлестнувщейся петлей удавки. Взвыло. Снова в щит. Не вижу. Я не вижу. Где? На глаза легла влажная, чуть липкая ладонь… Целитель, он целитель.

— Кас! — я орала, кажется. — Кас, спиной ко мне!

И развела руки в стороны.

…Я люблю щиты. Это прекрасно, функционально, гармонично, идеально, как эльфийская красота, и так же разнообразно. Я чертила схемы себе, Вельте и Геттару, а они крутили пальцами, удивляясь, как мне не лень не только изображать мириады переплетений, но и выделять потоки разноцветными чернилами. Меня ставили в пример, я получила экзамен автоматом, преподаватель магометрии смотрела на меня влюбленными глазами, а я, не способная просчитать взаимодействия потоков (спасибо Геттару — спасал), просто любила красивое. Именно поэтому я помню их все. А этот мой любимый — трехкомпонентный динамический щит-откат с пошаговой подачей силы, проницаемый 1–0 и темный, как зависть одногруппников…

Раньше мне не хватало резерва держать его больше пяти минут, но теперь у меня было кольцо мастера.

Три выгнутые линзы, как перевернутый цветочная чашечка накрыли меня с Касом.

— Гарпия, — отозвался из-за спины будущий ловец, — я твой фанат навеки. Это вынос мозга.

1–0 означало, что мы могли шмалять из укрытия, чем придется, а в нас — нет. Единственный минус — жрала эта дура, как ящерок.

— Спасибо за глаза. Что с рукой?

— Гончая, я таких здоровых даже в обучалке не видел, не удержал сеть, порезало. Но все норм. Пальцы на месте.

— А тварь? — я все еще неважно видела.

— И тварь.

Гончая была меньшей из бед. Провал, лишь краем прошедший по близ стоящему на нашей стороне улицы дому, полностью накрыл второй. Два этажа, три подъезда. И тени, что хотят жить. И гончая, куда больше той, что воспылала ко мне любовью. Тень не убить, только загнать обратно, а вот если она привяжет себя к телу…

— Кас… Помнишь, что я сказала?

— Не орать, не хватать за руки, выполнять без вопросов.

— Точно. И все защитки, что есть, держи под рукой и… сколько у тебя еще вспышек?

Жахнуло. На сей раз я прикрыла глаза. Да, темные твари не любят свет, а я, как сказал Холин, тоже не фея. Мы с Касом двинулись в обход провала. Парень физически не мог его видеть, а я не промахнулась бы даже не видя. Меня тянуло туда так, что в голове мутилось. Если бы не необходимость держать щит, отвлекающая часть внимания на себя, мне пришлось бы кисло.

Первый мертвец вышел прямо сквозь ставшую нематериальной стену дома, повел головой, растянул рот в подобии улыбки и словно позвал за собой остальных.

Оказалось, что природная магия тоже вполне себе оружие: внезапные ямы, камни на головы, встающая на дыбы мостовая. Ловец удерживал, я добивала. Это не зомби и не поднятые чужой волей не-мертвые, тени, взявшие себе тела живших в злосчастном доме, не имели четкой энергетической структуры, но подчинение на какое-то время блокировало их, как ловчая сеть. Я накрывала сверху упокоением, привязывая к хрупкому телу, а дальше… Что делать дальше я не помнила. Я держала четверых и щит. Кас почти выдохся.

— Западный-17? Живы?

— Относительно, — я крутила головой. Говорили рядом, я слышала голос в наушнике и без. Ко мне через улицу шел некромант в боевой трансформации. Сильный, опытный. Не Холин. Нику. Это был Нику.

— Митика, — он приблизился, — что же вы ждете? Обрывайте связь.

И… вот я балда. Провал за грань так звал меня к себе, что я не видела нитей, тянущихся за каждой из теней. Оборвать связь… Мигнул зеленой искрой перстень, я шевельнула пальцами, вспоминая, какими длинными могут быть фаланги и какими острыми кости.

— Ну, можно и так, — сказал жутко красивый магистр, пряча за спину длинный кинжал, темный и страшный. Мертвое железо, так Холин говорил. Но разве Нику тоже вне категории? Боевая трансформация одно, она много кому доступна, а ритуальный клинок, заклятый собственной кровью на пороге — совсем-совсем другое.

Зато теперь можно было выдохнуть. Я схлопнула щит.

— Отличный камень. И поздравляю, — вдруг сказал он.

— С чем это?

— Артефакт-накопитель не ваш, но взаимодействует практически в полную силу. Что за семья объявит? Двирен? Есмал? Райтен? Холин? На торжество пригласите?

— Каким чудом вы здесь? — спросила я своего бывшего преподавателя, который нес откровенную чушь.

— Шел к эпицентру выброса. Увидел вашу вспышку, — Нику посмотрел на снова сжавшийся провал за грань, потом на меня. — Зовет?

Я кивнула. Кас стоял рядом, и я рефлекторно схватилась за его рукав. Мне казалось, что малейший порыв ветра подхватит меня и унесет туда.

В окнах дома-призрака вспыхнуло синим.

— А…

— Ваш приятель Геттар и кто-то из ловцов развлекаются. Повезло, что все не встали, — голос Эмильена почти не тронуло трансформацией, и лицо почти не тронуло, но от этого было более жутко, как если бы я видела перед собой голый костяк. — Пульс, волна или поток? На что похож зов?

— Поток. И пульс. И еще… голод. Оно внутри меня и снаружи, и стоит мне отступить, голос предательски дрогнул, — я войду.

…За чертою тени и тишь,

Я зову, слышишь?..

Я с тобой.

Сердце встало. На миг всего. И забилось снова. А потому чхать я хотела на правила! Это мое страшное, пусть огрызается, шипит и плюется ядом. У меня стресс, и мне нужно обнять. Сейчас. Немедленно.

Монстр был по уши в каких-то ошметках, но от него все равно неуловимо пахло конфетами.

— Ливиу, ты опять? — меня отцепили и отставили на безопасное расстояние.

— Мастер Холин, а ваши печати?

— Сняли, в силу обстоятельств, — синеватый череп жутко оскалился. — Кольцо верни.

— Только в обмен на торт!

Честно сказать, я совсем не видела, как некроманты замуровали дверцу, слышала отголоски силы, а потом просто звать перестало. Меня уже тормошил взявшийся откуда-то неунывающий Дан, тащил посмотреть, каких они собачек наловили, и что они “точно-точно” мне понравятся, и обниматься будут не против, не то что воображающие о