Взрослые были довольны. Из-за стола то и дело доносился общий смех. Мужчины выпили в меру, и женщины не отстали. Над столом витали забавные истории, которые не иссякали, и когда молодые подходили к столу отведать очередной шедевр шеф-повара.

Потом запели дружно, слаженно, и русские песни, и романсы, чисто, красиво.

Он кружил её в вальсе, танцевала она прекрасно. Медленно вёл в танго и расспрашивал осторожно.

Университет. Филологический.

— А что собираешься делать дальше?

— Видно будет. Дома сидеть скучно, Может, аспирантура, буду путешествовать. Ты же не против?

— Два раза в год. Три недели летом и две на твоих зимних каникулах.

— А после института?

— Всё равно. Я впрягаюсь с сентября, отец очень рассчитывает на меня. И на нас обоих, они хотят внуков.

— И твои тоже?

— Так что никаких таблеток.

— А институт?

— Мама меня на третьем курсе родила. Ничего, окончила.

— Но пока молодые, нужно пожить для себя!

— А дети будут что, для чужого дяди? Ну, это мы обсудим.

И опять молчание, только танго, музыка любви. Но они не слышали этого в музыке!

Она не сомневалась, танцуя с ней, Кирилл влюбится окончательно. А он приуныл. Рядом с ней было холодно.

Ну, если не растоплю эту снежную королеву, буду греться у другой женщины. А её держать для походов к родным, парадных выходов и для зависти друзей. Жалко.

За столом было хорошо и весело. Двое умных, сильных, успешных мужчин со своими половинками получали удовольствие от совместного вечера. Дети выросли умными, красивыми, послушными. Дай им Бог счастья!

И внуков, внуков, поносить на руках, потискать, побаловать…

Назавтра Кирилл с Дашей встретились возле загса без родителей. Она приехала на своей алой машине, он — на чёрном внедорожнике. Поставили на платную стоянку.

Она пришла в открытом платье и босоножках на высоких каблуках, слава Богу, не надо подстраиваться под коротышку!

Была серьёзна и деловита. Ни одной улыбки, сделка, так сделка. В выигрыше будет она.

Кирилл был настроен миролюбиво:

— Ты прекрасна, невеста моя.

— Спасибо. Ты тоже ничего. Слава Богу, я смогу носить туфли на каблуках!

Он рассмеялся:

— А ты была согласна даже на мужа ниже тебя ростом?

— У меня не спрашивали, так же, как у тебя. Идём, выполним волю родителей.

Вышли из загса в тёплую июньскую Москву.

— Погуляем, или посидим в кафе?

— Ну что ж, немного погуляем, потом посидим. Ты, надеюсь, не куришь, Даша?

— Не курю. А ты?

— И я. У нас намечается что-то общее. А как со спиртным?

— Нормально. И с наркотиками, в смысле, никаких.

— Я так и думал. Зачем портить такую красоту!

— Любуешься?

— Пока имею право только любоваться.

— А ты не пил на помолвке. Или при родителях не пьёшь?

— Всё в меру, Даша. Без излишеств.

— И ещё, сделай так, чтобы мне не названивали твои бывшие любовницы. И будущие.

— Бывших у меня нет. А насчёт будущих, всё зависит от тебя. Если я буду мчаться домой, чтобы скорей обнять тебя, какие любовницы! Ну и ты оставь за нашим с тобой порогом всё. В доме должно быть чисто и тепло.

— Вот и поговорили. Пойдём в кафе-мороженое. Каблуки я для тебя надела, для долгих прогулок нужны кроссовки.

— Замётано. Мороженое, так мороженое.

Он обнял её на прощанье. Она была, как струна. Женщина должна быть мягкой! И опять — холодные сомкнутые губы.

Разозлился. Ну, подожди, я тебя научу целоваться! И выдал:

— Мы не увидимся до свадьбы, отец отпускает меня в Индию. Сдам ему свадебный костюм, список приглашённых, и свободен. А тебе — готовиться, платье, туалеты на юг, мы летим в Грецию, знаешь?

— Да, папа сказал.

— Очень тебя прошу, ничего кричащего. Вечернее платье, туфли на каблуках обязательно. Остальное по минимуму, брючки, шортики, кроссовки. Там есть, на что посмотреть.

— Ты собираешься диктовать мне, как одеваться? — возмутилась она.

— А ты как думала? И косметику минимально.

— Ну, это мы ещё посмотрим! А сам-то!

— Я долго жил в Англии, весь гардероб оттуда.

— У меня тоже не с рынка!

— Мы, кажется, ссоримся. Давай устроим праздник первой ссоры. И последней. Дай, я тебя поцелую.

Губы опять были сжаты и холодны.

— Пока, Дашенька, до свадьбы. Я не сомневаюсь, ты будешь ослепительна, и все будут мне завидовать! Молодец папа, постарался, выбрал такую красавицу!

Провёл рукой по её волосам. Она не успела помешать ни обнять себя, ни поцеловать, ни погладить волосы. Поклонения не было. Но восхищение — несомненно. Она сумеет поставить его на место.

Предсвадебные хлопоты были у родителей. Платье, и то выбирала мама. Даша бы выбрала с большим декольте.

И чемодан в отпуск собирала мама. Вернее, мама отбраковала часть нарядов, и добавила пеньюар, красивые ночные рубашки.

— Не думаю, что он тебе позволит спать в них, но пусть будут.

— Что он может мне не позволить!

— Всё, Даша. И будет лучше, если ты привыкнешь к этой мысли заранее.

— Мама, сейчас двадцать первый век! Ещё неизвестно, что я ему позволю.

— Поговорим на эту тему, когда вернётесь из Греции. Если захочешь. Надеюсь, ты не испортишь медовый месяц ни себе, ни ему. Для женщины подчиняться любимому, это счастье.

— Тебе хорошо, ты выходила замуж за любимого.

— Знаешь, Кирилл мне очень понравился. Начинай любить не только своё отражение в зеркале.

— Главное, пусть он меня любит.

— Так это зависит от тебя, надо постараться. И чтобы любовь не кончилась раньше, чем ты думаешь.

Кирилл приехал за два дня до свадьбы и пришёл к Даше. Имел право. Розы выбрал красные, три штуки, самые дорогие.

Она не обрадовалась, удивилась:

— Ты уже в Москве?

— Ночью прилетел, и у ваших ног. Розы поставь в воду.

— Наташа! — позвала Даша домработницу, — поставь цветы.

— У нас таких высоких ваз нет!

— Наташа, поставьте в ведро. Ведро есть? — вмешался Кирилл.

— Есть, пластмассовое.

— Обрезать не надо коротко, только кончики. Мы уедем, а они будут живые.