— Будет сделано, — ответил он и отошел с едвазаметной улыбкой, Я видела, как он что-то сказал Стиву, и крупный вампир вышелна парковку, нажимая толстыми пальцами кнопки на сотовом телефоне.

С этим порядок.

Я направилась к столу. Девятнадцать стволов? У меня комсвернулся под ложечкой. Ничего себе. Может, действительно стоило заключить себяв пузырь и дать команду «пли!»? А того, кто через пять минут останется еще наногах, объявить победителем.

— Дженкс, — сказала я, подходя к столу, — невмешивайся, ладно? Поддерживай между нами связь? Надо, чтобы были только они ия. Без секундантов.

Продолжая висеть в воздухе, он поставил руки на бедра.Треугольное лицо напряглось, и Дженкс показался старше, чем он есть.

— Пикси не считаются! — возразил он. Я посмотрела прямоему в глаза:

— Я тебя всегда считаю. И потому это было бы нечестно.Крылья его сверкнули в приятном смущении, и брызнула

струйка пыльцы. Он кивнул, метнулся в сторону, стрекочастрекозиными крыльями.

Оставшись одна, я заняла стул спиной к кухонной двери,уверенная, что оттуда никто не войдет, раз снаружи Стив. Слышался запахподнимающегося теста для пиццы, и аромат помидоров. Вот бы пиццу сейчас…

Заставив себя отвлечься от этой мысли, я уселась, открыласумку и поставила ее на колени. Тяжесть пейнтбольного пистолета успокаивала, ноя старалась не думать о том оружии, которое наверняка есть с собой у мистераРея и миссис Саронг.

— Во-первых, — начала я, внутренне дрожа отадреналина, —

я хочу выразить свое соболезнование вам обоим по случаюутраты членов ваших стай.

Сидящий справа мистер Рей грубо ткнул пальцем в сторонумиссис Саронг:

— Я не потерплю обид своей стае! — заявил он,тряся щека

ми. — Убийство моей секретарши — это было фактическое

объявление войны. И я эту войну доведу до конца.

Миссис Саронг высокомерно фыркнула, глядя на него сверхувниз, вдоль собственного носа:

— Убийство моего помощника непростительно. Я не стану

делать вид, что это не ваша работа.

Господи, они опять!

— Прекратите оба! — крикнула я.

Не обращая на меня внимания, мистер Рей подался через стол кмиссис Саронг:

— У тебя духу не хватило открыто объявить своим то, чтопо праву мое. Мы найдем статую, и ты будешь сидеть у моих

ног как сука — потому что сука ты и есть.

Стоп! — успела подумать я, и вдруг меня будто током ударилатрезвая мысль: дело в фокусе, а не в мести за мертвецов. Я посмотрела на Дэвида— его губы были крепко сжаты. Дело раскрыто. Они убивают друг друга.

Но миссис Саронг чуть подвинула руку к поясу, где у неенаверняка однозарядный пистолет.

— Я не убивала вашу секретаршу, — сказала она,удерживая внимание Рея на своем лице, а не на руке. — Но готова сказатьспасибо тому, кто это сделал. Убить моего помощника, чтобы сделать вид, будтофокус не у вас — это поступок труса. Если вы не можете удержать его силой идолжны полагаться на скрытность, то вы не заслуживаете его. В любом случае, моявласть в Цинциннати больше вашей.

— Я трус? — завопил разгневанный вервольф, да так, чтоСтив заглянул на секунду снаружи. — У меня его нет, но черт побери, он уменя будет! Я не буду вынюхивать по следам всех дворнягтвоей стаи, но яистреблю ее до последнего хвоста, если ты не прекратишь этот фарс.

Уголком глаза я видела, как Дэвид крепче перехватил своевампироубийственное оружие. Две враждебные партии готовы были вцепиться другдругу в глотку.

— Хватит! — сказала я, чувствуя себя надзирателемна детской площадке. — Оба замолчите!

Мистер Рей повернулся ко мне:

— А ты стерва, воровка и слабачка! — В голосепухлого вервольфа слышалось глубоко укорененное чувство превосходства.

Дэвид перехватил автомат, силовики-вервольфы стали вставатьсо стульев. Миссис Саронг, улыбаясь дьявольской улыбкой, положила ногу на ногу,говоря без слов то, что сказал сейчас мистер Рей. Я теряла контроль надситуацией — надо было что-то делать.

Разозлившись, я выпрямилась и черпнула из линии. Тут жеволосы встали дыбом, плавая в воздухе, с середины зала послышался озабоченныйгул голосов. Я смотрела на этих двоих, не в силах уже оторвать глаз пекле того,как мы встретились взглядами.

— Наверное, вы хотели сказать «ведьма», а не«стерва», — начала я, делая пальцами такие движения, будто плетулей-линейные заклинания. Бессмысленные движения, но они этого не знали. —Предлагаю вам успокоиться. Что до рыбки, это была спасательная операция, а неворовство, — добавила я, краснея. Ну, да. Совесть еще покалывала меня поэтому поводу. — Оба вы идиоты, — заявила я, глядя в упор на мистераРея. — Хотите убить друг друга за дурацкую статуэтку, которой ни у кого извас нет. Это по-деловому?

Миссис Саронг прокашлялась:

— Вы знаете, что у него ее нет… откуда?

У меня в мозгу прокрутились добрых две дюжины ответов, нотот единственный, которому они поверят, был самым невозможным.

— Потому что она у меня, — сказала я, молясь, чтобыэтот

ответ дал мне дожить хотя бы до завтра.

Мое заявление было встречено молчанием. Потом мистер Рейзаржал. Я вздрогнула, когда его ладонь хлопнула по столу, но миссис Саронг несводила глаз с вервольфов за моей спиной, и лицо ее побледнело.

— У тебя! — выговорил толстый вервольф между приступамихохота. — Если она у тебя, я готов свои трусы съесть!

Я поджала губы, но ответила ему миссис Саронг:

— Ты шелк любишь с кетчупом, Саймон? — спросила онамрачно. — Думаю, что фокус у нее.

— У нее? — Мистер Рей перестал смеяться. Карие глазаотметили, что собеседница посерела, и он посмотрел на меня. — Не можетбыть.

У меня зачастил пульс, и я подумала, не сделала ли ошибку.Сейчас они объединятся и отберут его у меня, а между собой разбираться начнутпотом.

— Посмотри на ее альфу, — сказала женщина, показывая

глазами.

Посмотрели мы все. Дэвид полусидел на столе, одной ногой опираясьна пол, вторую свесив и покачивая ею. Плащ распахнулся, открыв подтянутое тело,автомат был в руках. Да, ствол большой, но тут — как сказал Дженкс —девятнадцать других стволов. И все же при Дэвиде две агрессивные стаи держалисьтихо и неподвижно.

Он всегда умел производить впечатление — позиция альфы изагадочность одиночки. Но даже мне было видно новое в его поведении. Он непросто был способен доминировать над другими вервольфами: он ожидал ихповиновения без пререканий.