Его рука у меня на волосах успокаивала, и мое смущениерастаяло совсем. Мне было понятно — я тоже ловила кайф именно от этого.Осознание, что Кистен мог бы меня укусить, но его сдерживает уважение, силаволи и — быть может — Айви, доводит остроту ощущений до крайности. И то, чтокогда-нибудь воля может подвести его, или он решит пойти против Айви — это какраз и создавало трепет перед неизвестным.

— Ты… ты хочешь, чтобы я их примерила? — спросила я.

У него стали расширяться зрачки:

— Если ты не против.

Я улыбнулась, повернулась и снова открыла коробочку.

— Их просто надвинуть?

Он кивнул:

— Они покрыты одним чудесным полимером. Надень и

стисни зубы, и они просто прирастут. Чтобы снять, нужнобудет слегка их приподнять.

Класс. Он смотрел только на чехлы, и я поставила коробочкуна стол и, чувствуя незнакомую костяную гладкость в руках, вынула их. С такимчувством, будто надеваю контактные линзы, я повозилась с ними, пока несообразила, который куда, и надвинула литую кость на зубы. Раскрыв губы, яощупала зубы изнутри языком.

Кистен резко вдохнул, и я посмотрела на него.

— Черт побери, — вздохнул он. Ободок вокругзрачков у него почти исчез. Я улыбнулась шире, и его глаза стали полностьючерными.

—Как они выглядят? — спросила я, вскакивая.

—Ты куда? — спросил он с неожиданным напором.

— Хочу посмотреть, как они выглядят. — Яуклонилась от него, смеясь, и направилась в ванную по коридору. — Тыуверен, что я губу себе не порежу? — спросила я оттуда. Мигнул верхнийсвет, тусклый и желтый от низкого напряжения.

— Не сможешь, — ответил Кистей, возвышая голос, чтобы яего услышала. — Они так сделаны, чтобы этого не произошло, — произнесон прямо за моей спиной, и я вздрогнула, стукнулась в тесноте локтем о стену.

— Черт, терпеть не могу, когда ты так делаешь!

— Я же тоже хочу посмотреть, — сказал он, обнимая меняза талию и пристраивая голову во впадину у меня между плечом и шеей.

Его глаза не смотрели на мое отражение. Пытаясь нереагировать на покалывание от его поцелуев, я гляделась в зеркало, языкомощупывая чехлы. Спереди они были закругленные, сзади — углом. Я улыбнулась иповернула голову, чтобы рассмотреть получше, разглядеть, как они попадают вовпадину между нижними зубами. Мелькнуло и пропало воспоминание о восковых зубахна Хэллоуин, когда мне было восемь лет.

— Перестать сверкать зубами, — прорычал Кистей.

Я повернулась к нему — его руки восхитительно прошлись помоей талии.

— А что такое? — я провокационно прижалась кнему. — Тебя раздражает?

— Нет. — Голос у него стал хриплый, он прижал менякрепче.

Места здесь было мало, но когда я попыталась его отодвинутьот себя, ничего не вышло. Он стоял как влитой, такой теплый и крепкий, и яосталась где была, обняв его за шею и держась за него для равновесия.

— Тебе они нравятся? — спросила я шепотом в дюймеот уха.

Он провел мне губами по ключице, и я задрожала в приливежелания.

— И мне, — сказала я. С бьющимся пульсом я резкоотодвинула его голову, не пуская ее к шее, и прижалась сама — новыми зубамипройтись по старому шраму.

Я ощутила его дрожь всем телом.

— О господи, помру сейчас! — шепнул он, тепло выдохнувмне в плечо.

У меня стучала кровь от ощущения этой новой власти над ним.Кистей затих под моими зубами, покорный, но не бессильный. Его руки ощупали моиокруглости, на обратном пути вытащив рубашку из джинсов.

Кончики загрубелых от работы пальцев едва ощутимо пробежалипо коже, выше, выше, накрыли грудь, а другая рука была на пояснице, прижималаменя к нему. С участившимся дыханием я нежно прикусила старый шрам у основанияшеи, и ощущение росло так быстро, что я едва успевала его осознать.

Мое внимание обратилось на старый шрам — я знала, как ончувствителен. Выдохнула прямо в его аромат, и меня заполнило ощущениерасслабленности. Я сюда пришла не за тем, но почему бы и нет? Тихий голосок вмозгу поинтересовался, не для того ли я так легко позволила Кистену направитьмои мысли в сторону зубов, чтобы подтвердить: у нас с ним есть нечто реальное,и принять предложение Айви — оставив в стороне его неожиданность — значило быобмануть его. Если так, то это смущает только меня: вампиры считают несколькопартнеров по крови и постели нормой, а моногамию — исключением. А я, хотя и невампир и такие полиаморные отношения принимаю с интенсивным копанием в душе, носейчас могла думать только о том, что это чертовски хорошо.

Я стала перебирать зубами по всей длине его шеи, ощущая, какнапрягаются мышцы. У Кистена задрожали руки, и подумала, почему это я прямосейчас пытаюсь во всем этом разобраться.

От его вздоха меня пробило адреналином, и я смогла толькосдержаться, не навалиться на него и не прокусить кожу. Недоброе чувствовозникло во мне и стало расти, и я наслаждалась им. Я могу его укусить. Я могу всадитьв него зубы. И я точно знаю, что это с ним сделает. Я не вампир, чтобы зажечьего шрамы, но он вампир, а для этого одного вампира достаточно.

Его руки бродили у меня под майкой, и в просвет между нашимителами я сунула руку, вниз, чтобы расстегнуть одну пуговицу. Всего одну.

Неловкими из-за натянутой ткани пальцами я сумела этосделать. Потом, не в силах сопротивляться импульсу, стала нашаривать молнию.Кистен передвинулся, прижав меня к узкому простенку. Синие глаза полностьюпочернели, и он зажал мне руки у меня над головой.

— Много себе позволяешь, ведьма! — прорычал он, и меняпронзило желанием.

— Хочешь, чтобы я прекратила? — спросила я, наклоняясьвперед и целуя его насильно.

Бог мой!

Его губы впились в мои, и был на них вкус вина. Мысль о том,что мои зубы совсем рядом с его губами, ощущалась очень остро. Я знала, чтоКистей ощущает мою потребность — почувствовать, как нарастает в нем нетерпение— и играл на ней. Но пока он держал мои руки над головой, он не мог мнепомешать трогать губами все, до чего я могла дотянуться.

Небольшое движение вперед — и я нащупала губами его шею.Радуясь возможности добиться от него такого отклика, я трогала его, получаясовершенно новые реакции от прежнего шрама.

Надо было раньше это сделать, — подумала я, охватывая егоногой и притягивая ближе. Попаду домой — посмотрю, что говорится об этом вруководстве Кормеля по свиданиям с вампирами.

Я охватила Кистена локтями за шею, и он отпустил мои руки,дрожь пробежала по мне, когда он увлек нас в темный коридор. Со стуком янаткнулась спиной на стенку, Кистей сдвинул мне бретельку с плеча и началцеловать обнажившуюся безупречную кожу — я знала, что вампиры не могут передней устоять. Гладкость его зачехленных зубов на этой коже вызывала дрожь вовсем теле. Если у него сейчас зазвонит телефон, я кого-нибудь убью.