Где-то через неделю после возвращения он сидел в своем кабинете, пытаясь заполнить истории болезней.

– Доктор Коллинз, вас к телефону, – заглянула в кабинет Дороти и лукаво улыбнулась: – Девушка.

Очевидно, звонили в приемное отделение, и звонок перевели на пост медсестры.

– Да, сейчас. – Путь пролегал мимо палаты коматозных больных, где остался один Дед, казавшийся страшно одиноким среди огромного пространства, не разделенного из-за отсутствия больных перегородками.

Оливеру вдруг вспомнилось, как он коснулся руки Лины. Он замедлил шаг – показалось, что на идеально чистом стекле виден отпечаток руки. Но этого же не может быть! Лина… Подумалось: а вдруг это она звонит?

– Здравствуйте, доктор! – раздался в трубке молодой женский голос, и это была не Лина.

«Да и как не знающая английского языка Лина могла звонить по телефону?» – пришла запоздалая мысль.

– Я секретарь доктора Фергюсона, – продолжала тем временем девушка. – Он хотел бы с вами встретиться.

– По какому вопросу? – сухо поинтересовался Коллинз.

– По вопросу работы в нашей клинике.

– Извините, но я не ищу работу, – сказал Коллинз.

Девушка еще что-то говорила, но он повесил трубку и ушел обратно в кабинет.

Фергюсон… Клиника нейрохирургии… Это какая-то ошибка или какой-то другой Фергюсон…

Оливер забил в поисковик имя Фергюсон, и тот вывалил пятьсот двадцать четыре тысячи результатов. «Доктор» добавил Оливер. Список сократился. После уточнения «Австралия» стало ясно, что других докторов Фергюсонов, рекрутирующих сотрудников в свою клинику, в Австралии нет. Он нашел фотографию Фергюсона. Открытое лицо, умные глаза, узкие губы и волевой подбородок. Типичный руководитель.

«Ну и ладно. Я не хирург», – сказал себе Оливер, а перед глазами в мельчайших деталях возникла его единственная операция. Он как будто снова почувствовал себя стоящим у операционного стола. Ночью Оливер не смог сомкнуть глаз. Ему казалось, что он упустил что-то очень важное и впереди его ждет абсолютно пустая серая жизнь.

А утром, подходя к дверям госпиталя, он столкнулся с тем самым человеком, фотографию которого увидел вчера на экране монитора.

– Доктор Коллинз? – спросил тот и протянул руку. – Я Доналд Фергюсон.

– Да, я знаю, – кивнул Оливер. – Мне вчера звонила ваша секретарь…

– И вы ее любезно отшили, – согласился Фергюсон.

– Я не нейрохирург, – Оливер развел руками.

– И все же об одной вашей операции, причем блестящей операции, мне известно. Как и обо всех обстоятельствах, с ней связанных.

– Думаю, доктор Энгельс несколько преувеличил мои скромные способности. Операция была самая рядовая.

– А почему вы решили, что это был Энгельс? «Неужели Кэтти? – подумал Оливер и смутился.

После той операции доктор Шорт не приглашала его проконсультировать своих пациентов. Прекратились и пироги на фарфоровых тарелочках.

– Баожэй Ли, – не стал держать его в неведении Фергюсон, – наш бриллиант чистейшей воды. Она сказала, что вы талант, каких поискать. Но почему-то предпочли зарыть себя в рутине неврологического отделения. Я наводил справки. Диплом у вас подходящий. С лицензией поможем. Соглашайтесь, Коллинз.

Оливер задрал голову, нашел глазами окна своего отделения. Палата коматозных больных. Окно наглухо закрывают жалюзи. Вдруг одна планка слегка дрогнула, будто там, за окном, кто-то стоял и следил за ним. Маленького роста, почти ребенок. Лина? Он мотнул головой, отгоняя наваждение. Так и до шизофрении недолго.

– Я слышал, вы были учеником самого Мастерса, – добавил Фергюсон.

– Мастерса? – Оливер грустно улыбнулся. – К сожалению, я был только его пациентом.

– Нет дыма без огня, – рассмеялся Фергюсон. – Знаете, Коллинз, даже если бы вы были пациентом доктора Доусона, я бы все равно не отказался от идеи заполучить вас в свою клинику.

Доусон был известным в Сиднее психиатром. Фергюсон даже не подозревал, как созвучны были его слова мыслям Оливера.

– Сколько у меня есть времени на принятие решения?

– Думаю, до вечера вам хватит? – довольно улыбнулся Фергюсон.

* * *

После возвращения из Австралии у Кристины появилось странное хобби – периодически, один-два раза в месяц, она изучала австралийские новости. Странное, потому что, зайдя на новостной портал, она в первую очередь забивала в поисковик фамилию «Эдгертон», а затем искала заметки о выигрышах в лотерею. Такие заметки появлялись очень редко – кому приятно, если известия о полученной им кругленькой сумме станут достоянием широкой публики? Крупные выигрыши случались достаточно часто, но Кристина почему-то была уверена: судьба не допустит, чтобы Лайонел Эдгертон оказался в числе счастливчиков.

Однажды, спустя почти полтора года после поездки в Австралию, Кристина по обыкновению зашла на страничку австралийских новостей. Набрала фамилию «Эдгертон» и не поверила своим глазам. С монитора ей улыбалась Лина. Она была все в том же платье, но сидело оно по-другому. Гораздо лучше. И сама Лина заметно похорошела. Во взгляде ее не было прежней обреченности. Ниже шла маленькая заметка:

«Известная писательница, автор таких нашумевших романов, как «Море моей тревоги», «Мир догоревшей ярости», «Полюбить врага», «Познавая ненависть» и других, преподнесла своим читателям сюрприз. Это новая книга «Исцеление», написанная в соавторстве с начинающим, но очень талантливым автором Линой Эдгертон. Как не сломаться под ударами судьбы, найти в себе силы идти дальше, обрести мир в душе, счастье, любовь…»

Завершала заметку ссылка на интернет-магазин, где при желании можно было приобрести книгу. Немного поколебавшись – чтение романов на английском языке не входило в круг ее любимых занятий, – Кристина все-таки перешла по ссылке. Покупка электронной версии книги не заняла много времени. И вот роман «залит» в читалку, а сама Кристина удобно устроилась в бабушкином «вольтеровском» кресле с большой чашкой чая.

История молодой австралийской девушки, неизвестно от кого родившей ребенка, захватила с первой страницы. Продираясь сквозь дебри не всегда понятных английских фраз, Кристина потеряла счет времени, а дочитав до конца, тут же позвонила по скайпу матери.

Последний раз они общались буквально вчера, и неожиданный звонок старшей дочери взволновал мать.

– Кристина, что-то случилось? – спросила она, пристально вглядываясь в лицо дочери.

– Все в порядке, мам, у меня все хорошо. Просто прочитала одну книгу и очень хочу, чтобы и ты ее прочитала. И Оливер.

– Оливер? – Мать удивленно приподняла брови. – Но почему Оливер? Не думаю, что он найдет эту идею привлекательной.

Кристина мысленно отметила манеру матери выражать мысли на английский манер.