словно поплавки из воды вынырнули!

— Залп! — крикнул, не скрываясь.

Тут же прицелился и на спуск нажал! Попал, не попал, не до этого! Потянул на себя рычаг взвода. Краем глаза на реку смотрю и прислушиваюсь, стреляют ли мои бойцы! Характерные хлопки спущенной тетивы далеко слышно.

Посыпались с кораблей в воду воины! Брызги выше бортов поднялись. Орут ещё что-то при этом. Хоть и мель впереди, а для людей глубина в том месте почти по горлышко будет! Или по грудь, от роста всё зависит.

— По готовности! — вскидываю арбалет. И жму на спуск.

Выбрал себе целью здоровенного рыжебородого дана! Такой здоровый, что там, где другим вода по горло, ему по грудь всего!

Не удержался, проследил за полётом болта. Даже услышал, как он в широкую грудь вошёл, как ударился бронебойный наконечник о железо под его бородой, как жалобно взвизгнула пробитая бронька. А болт скрежетнул железом о железо и со скрипом пошёл дальше, прошивая тугое живое мясо!

Был дан, и нету. Сомкнулись над убитым речные волны, плеснуло брызгами. И тяжёлое железо тут же утянуло тело на дно.

Ничего, тут уже мелко, никуда они теперь не денутся, достанем! Не пропадут трофеи!

Рычаг взвода правой на себя! Есть! И правой же укладываю болт в желоб. Глаза уже наметили новую цель. Выстрел! Следом ещё один…

Перезарядка!

Вода по грудь первым…

По пояс…

Краем глаза вижу, как корабли выбирают якоря и уходят к противоположному берегу за новой группой воинов…

Ускорились! Бежать пытаются!

Пора!

— Луки-и! — кричу во весь голос. И на заключительном звуке голос снова в хрип срывается. Никак нельзя мне сейчас охрипнуть!

Отложил на подставку арбалет, сам за лук взялся. Рука чуть было по привычке вместо стрелы болт не выхватила, да спохватился вовремя!

Как их там много! Несутся во воде во всю прыть, колени высоко задирают, брызги во все стороны из-под ног летят. Ведь берег уже вот он, рукой подать!

И наступают на острые колышки!

И не до бега им уже…Со спины напирают товарищи, в воде куча мала образовывается, ругань до небес взлетает. Ох и радуются местные боги пролитой крови!

А мы стреляем и стреляем в эту кучу-малу. Первый тул со стрелами быстро пустеет. Подхватываю с земли пучок, сколько смог ладонью ухватить, кладу их перед собой на плетёную полку и продолжаю стрелять!

Корабли встали рядышком, высадка была компактной, двумя плотными группами, и бежали они точно так же, как высадились.

С такого расстояния даже я стрелу точно в глаз вбиваю! Или в глотку, чтобы навечно подавились!

И теперь эти группы прямо на глазах тают!

Потому что убитые сразу на дно идут! Не мешают нам стрелять и не дают живым укрываться за убитыми.

А корабли успели обернуться! И ткнулись в то же самое место!

Очередная толпа с борта посыпалась. Только уже не кричат так яростно, в полном молчании в воду прыгают.

А мы добиваем уцелевших из первой группы десанта…

Тел столько, что в полосе прибоя образуется самый настоящий вал из мёртвых…

Эх, завалили трупами наши колышки! А ведь не все там убитые, рано я похвастался нашей меткой стрельбой, раненые тоже есть. Ворочаются в мутной окровавленной воде, головы задирают, рты широко открывают в попытках глоток воздуха хапнуть.

— Арбалеты! — отдаю команду. — Стрелять по готовности!

А сам уже упираюсь, тяну за рычаг и стреляю!

Потому что уже лезет, пробивается через волны в нашу сторону эта новая партия десанта! И спотыкается, оскальзывается, упирается в тела под водой, замедляется! И валится под нашими залпами…

Со второй волной нападающих расправились ещё быстрее. Опыта на первой набрались, вот и получилось стрелять чаще. И не так страшно стало глядеть на эти бородатые морды, что так яростно поначалу скалились в нашу сторону. Теперь уже никто не скалится. Да и некому. И корабли почему-то не спешат делать третью ходку к тому берегу…

Почему на месте стоят? Почему за оставшимися на том берегу данами не уходят? Партию живого груза высадили, осадка сразу уменьшилась, должны же были с мелководья соскочить? А они завязли… И вёслами не машут, не упираются в грунт в попытках оттолкнуться!

Ждём. Лук пока в сторону отложил, арбалет поднял, взвёл, болт уложил, прижал его сверху планкой.

Наш берег почти чистый. Почему почти? Да намусорили мы тут немного, прибираться придётся. Мало кому из атакующих удалось добежать до середины пляжа. Основную часть положили в воде. Теперь и воды там не видно, одни мёртвые тела на мели лежат, ленивыми неподвижными тюленями железные спины горбят…

— Бойся! — кричит кто-то справа. — В укрытие!

Громкий двойной стук со стороны кораблей и неподалеку от меня вздрагивает кроной старая толстая сосна. Осыпается сухим дождём из иголок. Летят вниз с шумом и треском несколько отломанных ветвей.

Тут же ещё один такой же перестук. С носовых баллист бьют, с тех самых площадок! Или даже не баллист, а с больших стреломётов.

Глянул, чем это по сосне с такой силой прилетело и что-то мне сразу заплохело. Представилось, как такая болванка в тело попадает…

Тут одно только древко торчащей из дерева огромной стрелы с мою руку толщиной будет! На две половинки тело запросто разорвёт!

— Гранатомётчики, фитили запалить! — будет вам сейчас ответ! — Арбалетчикам прикрывать!

Ответ, связанный с риском для жизни! Не все из нас смогут добросить до кораблей тяжёлую гранату. И я не смогу метнуть её на такое расстояние! Придётся выбегать на пляж, на дистанцию уверенного броска, под обстрел корабельных стреломётов. Утешает тот факт, что перенацелиться им будет трудно, время на это понадобится. А его, времени-то, у них как раз и не будет!

И ещё одно сильно настораживает — куда делась команда этих кораблей? Вёслами помахали, якорь бросили-подняли, это понятно. А где все остальные? И на стреломётах расчёт небольшой, как я вижу человека четыре вокруг каждого суетятся.

А если остальные за бортами сейчас сидят, из самострелов в нас целятся? Ждут, когда возможность прицельно выстрелить появится?

От искры запалил и раздул трут, поджёг фитиль одной и второй гранаты. Влево-вправо глянул, сизый дымок увидел. Услышали! Командую дальше:

— Первая пятёрка работает по левому кораблю, вторая по правому! Пошли!

И выпрыгнул на открытое место. Ноги тут же в сухом песке завязли.

Рванулся вперёд, перепрыгнул через мёртвые тела, остановился у наваленных горой тел. Страшно! По спине мурашки хороводы водят, лопатки холодком стянуло!

А фитили так медленно тлеют! Надо чуть-чуть подождать! Рано выскочили…

Стоим, как одинокие столбы, как те самые тополя на