Тилак ахнул, остановился посреди ступеней. Глаза былиогромные как блюда на праздничном столе:

— Сэр благородный крестоносец! Для вас в эти минутыустанавливается тронное кресло! Или мы что-то не так поняли?

Томас покраснел, оглянулся на калику. Тот откровенно скалилзубы, наслаждался его растерянностью. Томас сказал торопливо, сердясь на себяза смущение:

— Но ведь... Изоснежда правит справедливо?

Тилак, не спуская с него изумленных глаз, кивнул, голос сталстроже:

— Отец в прошлом году погиб, а мать умерла пять летназад при пожаре. Сейчас она потеряла последнего родственника, которому такверила — подлый казначей был ей двоюродным дядей! Нашему королевству нужнасильная рука, сэр рыцарь. Мы верны Изоснежде, любим ее, но сэр рыцарь, мы, ееверные воины, желали бы на троне кого-нибудь посильнее. Сегодня я слышалразговоры среди воинов... Не сочти за дерзость, но все уже как-то считают тебяправителем!

Томас сказал с достоинством:

— Я не посягаю на суверенные права королевы. Я — ТомасМальтон из Гисленда, крестоносный воин Христова воинства, человек чести ислова!

Тилак выставил вперед ладони, сказал убеждающе:

— Сэр рыцарь, мы возьмем все на себя! Сегодня жесобрание военачальников провозгласит тебя нашим королем. Мы верим, что ты непоступишь жестоко с прекрасной Изоснеждой. Может быть, женишься на ней? Еслиона вздумает отказаться, мы, собрание военачальников, пригрозим ейнеповиновением, заставим, принудим!

Томас мялся, сопел, разводил руками. Олег сжалился, хлопнулобоих по плечам, втроем вошли в королевский дворец. Томаса встречали радостнымикриками, взглянуть на него прибегали из другого конца дворца, а те, кто ужесражался с ним в доблестных трех сотнях, гордо указывали на него, своего вождя,который смел грязных варваров, как ветер сметает сухие листья!

В большом зале рассаживались за столы. Слуги и челядьсбивались с ног, таская во дворец из разгромленных складов и лавок вино и еду.Изоснежда издали увидела могучие фигуры северных воинов, просияла. Ее лучистыеглаза заблестели как утренние звезды.

У Томаса ноги прилипли к полу, он прошептал отчаяннымшепотом, не отрывая глаз от сияющей королевы, кланяясь ей издали, натужноулыбаясь во весь рот:

— Сэр калика, ты в пещерах о стены терся, с богамиобщался, хоть и языческими, но все же богами... Ты бы объяснил как-нибудькоролеве, что я душой уже принадлежу другой!

— Чтобы выдрала мне глаза? Нашел дурака! Я уже видел ееногти... А у нее еще зубы как у акулы.

— Ну, королева же, не простая женщина...

— Смотрит на тебя не как королева. Нет уж, выкручивайсясам. Не надо было улыбаться. Они ж все расценивают это как обещание жениться!

Пир стал одновременно военным и государственным советом,собранием военачальников, возобновлением присяги на верность. Потери оказалисьвелики, лица воинов за столом были мрачными. Вино лилось рекой, но то у одного,то у другого военачальника скрежетали в ярости зубы, а серебряный кубок сминалсяв кулаке, выплескивая вино на праздничную скатерть.

Напуганные вожди окрестных племен спешно прислализаложников: наследников или младших дочерей, принесли клятвы верности на мече,огне и внутренностях черной собаки. Наследников сразу поместили под неусыпнуюстражу в каменном флигеле в саду.

Пока вожди приносили присягу, Томас в полном вооружениистоял за креслом юной королевы. Он был страшен, грозно сверкал очами, сметаллическим звоном бросал огромную ладонь в стальной рукавице на рукоятьисполинского двуручного меча, — уцелевшие варвары, кому удалось вырватьсяживыми из города, успели принести вести в свои племена об этом страшномненасытном мече.

Олег сидел за дальним столом вместе с простыми воинами, пилза троих, ел за пятерых, веселился неестественно. Томас косился завистливо:калика не высовывался, проявляя свой особый характер, как он говорил,свойственный его народу, потому хотя ему и не кричали хвалу как герою, но несыпались шишки, каких обрушилось на него полный мешок. Он же неторопливо договорилсяс Тилаком, спасая Томаса от неприятного разговора, что тот приготовит для нихзапасных коней с одеялами, вином, мясом и овсом, — вместе с их боевымижеребцами рано утром выведет из конюшни прямо к мраморным ступеням дворца.

Пир длился всю ночь, Томас выбрался к коню прямо из-застола. Прекрасная Изоснежда вышла провожать, продлевая мучения Томаса. Огромныеголубые глаза были полны слез, смотрела умоляюще, нижняя губа мелко дрожала.Она молчала, боясь своего голоса, только трепетно трогала грудь рыцаря тонкимипальцами, смотрела неотрывно, слезы держались в озерах глаз на запрокинутомлице, не прорывая запруду.

Когда Олег нетерпеливо напомнил Томасу вполголоса, что ненадо продлевать страдания ни свои, ни чужие, Томас стиснул зубы и резко вскочилв седло. Жеребец вздохнул тяжело, уловив настроение хозяина, укоризненнопокосился на королеву.

— Прощай, чудный рыцарь из сказочной страны, —прошелестел едва слышный голос юной королевы. — Помни, здесь твоекоролевство, оно вечно будет ждать тебя!.. Я останусь девственницей доскончания дней... Когда бы ты не вздумал вернуться, тебя ждет трон — я ужеположила на него твою рукавицу и твой кинжал. Они будут там до тех пор, пока невздумаешь приехать и взять их. И сесть на трон, если возжелаешь — он останетсяпуст.

— А ты? — выдавил Томас.

— Я? — грустно улыбнулась Изоснежда. — Будуправить твоим именем. Королева, ждущая возвращения своего могучего защитника.

Олег схватил мощной рукой повод жеребца Томаса, громкогикнул, кони с места взяли в галоп. Земля загрохотала под стальными подковами,дорога стремительно понеслась навстречу, пугливо бросаясь под копыта имгновенно проскальзывая, чтобы позади облегченно вздохнуть и прийти в себя.

Кони неслись тяжелым галопом, пока не повалил пар. Олег неоглядывался. Когда белые стены города скрылись за зелеными холмами, он позволилусталым коням перейти на шаг, тяжело вздохнул:

— Ну, одна рукавица и кинжал — еще не потери. Хотя ижаль, конечно. Ты, надеюсь, старую рукавицу положил? Которую вез в мешке про запас?

Томас оскорбленно вскинулся, сказал с болью:

— Сэр калика! Как ты можешь в такую минуту...

Олег неодобрительно хмыкнул, глаза оставались вопрошающими.

Томас нехотя признался:

— Старую... Но кинжал остался новый!

Олег кивнул, направил внимание вперед на дорогу, бровисошлись на

переносице. Томас с неловкостью понял, что заботливый другуже думает, где по пути купить трехгранный узкий кинжал на замену, хорошо бы ипару запасных рыцарских перчаток, сплетенных из стальных колец, обшитых сверхустальными пластинами, ибо боевые рукавицы выходят из строя чаще всего...