— Мне все равно, на каких конях привозят дрова: нагнедых или саврасых. Если для вас так важно, изгоните людей пустыни.

Второй телохранитель, он прижимался ухом к воротам, вдругвскричал:

— С той стороны подъехали варвары! Если сокрушат...

— Ничто на белом свете... — начал маг гордо, но,взглянув на Олега, который совсем недавно открывал эту дверь, осекся.

Томас часто дышал, грудь бурно вздымалась. Он то хватался зарукоять меча, готовый силой заставить мага, человека явно не благородногопроисхождения, то вспоминал о христианских добродетелях, а маг без оружия, ктому же давно вышел из возраста поединщиков...

Олег прислушался к едва слышным крикам, звону железа:

— Сэр Томас, надо ехать. Мы вернемся! Великий маг всееще думает, что его башня над схваткой. Пусть сперва убедится, что это не так.Будет сговорчивее!

Он подъехал к наружной двери, сунул стебелек травы в щель.Телохранители подобрали поводья и обнажили мечи. Дверь резко распахнулась,варвары, что стучали в железную поверхность, отшатнулись от неожиданности.

Мрачные телохранители вырвались первыми, нанося направо иналево нещадные удары, сбивая конями, торопясь нанести урон как можно больше.Конь Олега сделал тяжелый длинный прыжок, они оказались вне башни на залитойярким солнцем площади. Олег крушил мечом во все стороны, сшибая на землювсадников и пеших воинов в мохнатых шапках, а последним вырвался как стальнойдемон смерти Томас — каждым взмахом меча рассекал противника до седла. Дверь заего спиной с металлическим лязгом захлопнулась, и слышно было только звоноружия и крики умирающих.

— Из города! — крикнул Олег. — А то соберетсявсе проклятое племя!

Врагов было с дюжину, но когда осталось двое, да и тепопятились, Олег не дал за ними гоняться, первым послал коня вскачь к восточнымворотам. За спиной грохотали копыта двух легких коней и одного тяжелого,телохранители следовали за ними неотрывно, в схватки не ввязывались, Томасугадал — королева велела лишь охранять странных пришельцев.

Как ураган неслись по улице, стаптывая конями мародеров,успевая достать мечами грабителей, перебегающих дорогу. Томас несколько разпытался остановиться, броситься на защиту обиженных, но то один, то другойтелохранители хватали коня под уздцы и тащили вслед за варваром из Гипербореи.

Дорога вывела к высокой стене из белого кирпича. Огромныеворота лежали на земле, зияющий пролом оплетал паутиной огромный паук, еще крупнеетого, что сразил Томас. Еще один паук, такой же по размерам, жадно пожиралубитых и раненых — их лежало вокруг пролома десятки: схватка за ворота явнобыла жестокой.

Три воина в мохнатых шапках переворачивали трупы, держась внедосягаемости от длинных лап, опасливо отпрыгивали, едва вампир бросалвысосанный досуха труп и протягивал мохнатые лапы к другому. У обоих мародеровс собой были объемистые мешки, куда бросали украшения, кольца и серьги, кисетыс монетами.

Томас кивнул телохранителям на мародеров:

— Справитесь?.. А мы с сэром каликой перебьемнасекомых. С детства не терпел пауков.

Олег сказал сердито:

— Ты не терпел, а я еще и боялся!

Они пустили коней снова в галоп, Томас с верным копьем подрукой ринулся на трупоеда, а Олег подъехал к гиганту, оплетающему провал вгородской стене. Паук был размером с раскормленного быка, не считая исполинскихлап — каждое с бревно, но эти мохнатые бревна легко изгибались, среди толстойшерсти острые, как ножи, шипы, а на конце каждой из восьми лап зловеще изгибаютсядлинные когти, похожие на хазарские мечи, разве что слишком загнутые.

На конце огромного мохнатого брюха дергались четыре близкопосаженных трубочки, похожих на гусиные шеи, из всех четырех тянулась жидкость,вроде слюны, тут же застывала в тягучий клей, паук тянул двумя лапами,скручивал в единую толстую, как корабельный канат, веревку, суетливо цеплял ккаменным плитам, отбегал, натягивая нить, и прицеплял на другой сторонепролома. Липкими на нити были только блестящие капельки — их паук налепил черезкаждый шаг на паутине. Была бы нить липкая вся, подумал Олег машинально, каксчитает невежественный народ, паук сам не смог бы бегать, прилип бы!

Он вытащил нож, с трудом перепилил несущую нить, самуютолстую, что служила рамкой. Подумал хмуро, что легче пилить шелк, пеньку илидаже веревку из железных нитей — паутина во сто крат прочнее, на такой вотверевке можно подвесить всю Мерефу с ее городскими стенами, башнями, дворцами исобачьими будками.

Паук заметался, почуяв неладное. Олег уже быстрее срезалостальные три нити, сооружение рухнуло, загородив пролом серой массой паутины,где теперь очень близко один к одному блестели липкие шарики. Паук бросился кпаутине. Олег отодвинулся на несколько шагов, застыл. Паук начал торопливосгребать серебристые веревки, передними лапами беспорядочно совал в огромнуюпасть, откуда дохнуло жарким смрадом — едва не давился, но глотал драгоценнуюнить. Темные глаза смотрели на Олега неотрывно, но Олег не двигался; волхвамизвестно, что паук едва отличает свет от тьмы, даже самые зоркие из них дальшеноса не видят.

Сзади продолжался грохот, визг, скрежет металла. Страшноржали испуганные кони, стучали мечи. Олег не оглядывался, дожидался, пока паукподберет последнюю нить, запихнет в пасть и начнет пятиться вдоль городскойстены. Восемь темных глаз на мохнатой макушке словно бы смотрели во всестороны, и Олег дал себе слово когда-нибудь разобраться, для чего служат такиеогромные глаза, если ни черта не видят, но все же каждое поколение пауков сноваи снова появляется с ними на свет.

Паук убрался искать другие щели, Олег наконец повернулся ксхватке. Сила рыцарского удара была такова, что Томас, пронзив паука насквозь,влетел в мохнатые лапы. Тот в агонии ухватил всеми восемью, мял: сунул вчудовищную пасть, пытаясь разгрызть стальную скорлупу панциря. Томас был залитлипкой слюной, барахтался, руки и ноги держал прижатыми к телу, чтобы паук невыломал их вовсе. Конь с опустевшим седлом отбежал в сторону, там приседал кземле, дрожа всем телом.

Телохранители сразили двух мародеров, третий пятился,пытался отражать удары. Один угрюмолицый оставил его другу, сам подбежал кпауку, со всего размаха ударил чудовище по нижней, опорной лапе. Лезвиерассекло сухожилие, лапа подломилась, выступила белесая вязкая кровь. Паукзадергался, выронил Томаса. Рыцарь со страшным грохотом повалился на каменныеплиты, а сверху бесшумно упала косматая туша паука.

Втроем пытались стащить чудовище — оно словно прилипло кземле, подмяв недвижимого Томаса. Телохранитель пригнал обоих тяжелых коней:рыцарева и паломничьего — накинул ремень на лапу, погнал коней, размахиваямечом. Второй обнажил меч и встал посреди улочки, загораживая паука и рыцаря —вдали показались варвары.

Паука малость сдвинули, Олег дотянулся до торчащей ногиТомаса, кое-как вытянул, скрежеща им по каменным плитам, оставляя глубокиецарапины на камне. Общими усилиями усадили оглушенного рыцаря на коня,телохранитель обнял за плечи, сразу перемазавшись желтой липкой слюной ибелесой кровью, и так двинулись через свободный от паутины пролом.