Навстречу ехал крупный отряд варваров — около сотни воинов вмеховых шапках. Олег тяжело вздохнул, взял в руки лук и наложил стрелу. Второйтелохранитель обнажил меч, стиснул поводья. Первый, который поддерживал Томаса,крикнул внезапно:

— Тилак!.. Тилак ждал нас!

С гребня холма к ним во весь опор неслись воины в красныхплащах, тоже около сотни. Первым скакал прямолицый Тилак, меч хищно блестел вего руке. Кроме его десятка, с ним были, судя по всему, и те воины, которые подначалом Атта держали круговую оборону на дворцовой площади.

Варвары придержали коней, затем вовсе остановились, не желаяввязываться в кровавый и бесполезный бой с отчаявшимися людьми,профессиональными воинами, с которых ничего не возьмешь, когда рядом заразбитыми воротами лежит богатый беззащитный город.

Четверка всадников неспешно — из-за пошатывающегося в седлеТомаса — поехала навстречу Тилаку. Тот остановил бешено скачущий отряд, вскинулв приветствии руку с мечом:

— Слава богам! Вы уцелели. Что в городе?

— Ты видел сам, — хмуро ответил телохранитель,который поддерживал Томаса. — Варвары пустыни привели с собой чудовищныхпауков. Те пожирают живых и мертвых, сеют страх и ужас. Идет грабеж. Где Атт?

— Погиб, закрыв меня своим телом.

— Межклановая вражда забыта?

— Да. Но цену заплатили ужасную.

Их окружили, тесным отрядом удалились от города, перешливброд мелкую речку, поднялись в распадок между двумя зелеными холмами. Тамсреди зелени было красно от плащей — множество воинов, раненых и простосмертельно усталых, лежали в редкой дубовой роще и за ее пределами. Конипаслись в сторонке, между воинами спешно сновали с кувшинами в руках женщины,помогали лекарям перевязывать раненых. Жарко полыхали костры, в закопченныхкотлах бурлила вода.

Вблизи рощи стоял шатер из желтого шелка, наверху трепеталпод ударами ветерка красный прапорец. Вокруг шатра сидели прямо на травеизмученные воины, но мечи у них лежали на траве под руками. Завидев скачущихвсадников несколько человек поднялись, загородили вход в шатер. Двигались безспешки, ибо плащи на приближающихся воинах развевались красные, а впередимчался известный многим, если не всем, Тилак.

Заслышав тяжелый топот сотен копыт, из шатра быстро вышлазолотоволосая королева Изоснежда. Она уже умылась, привела волосы в порядок, носиние глаза все же полыхали гневом.

Тилак первым соскочил с коня, низко поклонился:

— Моя королева! Мы сражались, как могли. Если бы не этифранки, я остался бы в городе. А так удалось вывести даже людей Атта, онидрались на площади!

Изоснежда обратила взор на телохранителей. Оба держалисьвозле Томаса, хотя рыцарь уже твердо сидел в седле, на левой руке у негоблистал гербовый щит, а в правой колыхалось гигантское копье, внушающее ужасразмерами. Один выехал вперед, поклонился:

— Моя королева! Эти франки все-таки побывали взахваченном городе. Даже ворвались, чему мы никогда бы не поверили, в башнювеликого мага! Они же сразили чудовищ, что привели варвары пустыни.

Томас смущенно кашлянул, прервал:

— Невелика честь ворваться к беспомощному старику. Анасчет чудовищ... Я даже не знаю, не насмехаетесь ли? У нас пауков слугиубирают вениками. Это все ваши воины, ваше величество!

Всадники, что приехали с ним, уже спешивались, уводиликоней. На могучего рыцаря, благодаря которому вырвались из города, посматривалисо страхом и уважением. Изоснежда сказала гневно:

— Нас захватили врасплох! В городе была только малаядружина.

— Если есть еще войска, — сказал Томас медленно,он не спускал восхищенного взора с золотоволосой красавицы, — то хорошо быпослать за ними!

Он слез с коня, к нему подбежали юноши, помогли снятьтяжелые доспехи, облепленные чужой кровью, слюной паука и слизью. Олег ужеотыскал ручеек, влез в холодную воду, с наслаждением плескался, ухал,разбрызгивал воду из сложенных ладоней, словно боялся утонуть.

Изоснежда посоветовалась с Тилаком, подошла к Томасу:

— Сэр рыцарь, я вижу, ты не только отважный воин, но исведущ в битвах. Крупные отряды верных мне войск есть на границе королевства.Это в двух днях отсюда.

Томас покачал головой:

— Поздно. Уже завтра варвары сгонят уцелевший людзаделывать бреши, поставят на воротах охрану. Ворваться нужно сейчас! Их боевойпыл угас, все разбрелись, грабят, пьют, насилуют. Я видел как разбивали винныйсклад. Свирепого войска уже нет. Остались пьяные грабители! Но завтра онипревратятся в воинов.

Королева бросила взгляд на зеленую долину. Из трех сотенизмученных воинов едва ли два десятка оставались на ногах, остальныераспростерлись без сил в траве. Треть страдала от ран, которые в пылу схваткине замечали.

— Я бы пошла с вами! — сказала Изоснеждагорько. — Однако посмотрите на моих людей!

Томас потоптался на месте, озирая долину и рощу. Лишь самыевыносливые стягивались к кострам, вяло пытались есть, однако даже на их лицахбыли отчаяние и покорность судьбе. Остальные лежали, разбросав руки, не в силахдаже разговаривать или хотя бы сбросить доспехи.

— Завтра этой возможности не будет, — напомнилТомас.

Он медленно опустился на колено. Изоснежда шагнула ближе,даже коленопреклоненный он был почти ей вровень. От юной королевы шло тепло, еесиние глаза были огромные, умоляющие. Золотые волосы блестели едва ли не ярче,чем ее корона со всеми драгоценными камнями.

— Мой меч к вашим услугам, ваше величество!

Она коснулась трепетной рукой его широкого плеча. От толстоговязаного свитера, мокрого хоть выжимай, пахло крепким мужским потом, ее тонкиебледные пальцы задержались чуть дольше, а на обратном пути коснулись щекиТомаса, оставив красный след, а затем вспыхнула вся щека, лицо, даже шею рыцарязалил алый цвет. Изоснежда ощутила, как запылали ее собственные щеки и уши — ксчастью, скрытые прической.

— Встань, мужественный северянин, — сказала онаизменившимся голосом, изо всех королевских сил пытаясь удержать себя вруках. — Для меня, слабой и беспомощной, большая честь, что геройпредложил помощь! Значит, правда на вашей стороне... Я поговорю с воинами!

Томас поднялся, навис над ней могучими плечами — огромныйкак утес. Его синие глаза потемнели, он сказал хрипло:

— Позвольте мне самому обратиться к ним.

По дороге из города в долину медленно пробрались еще тривсадника. Двое поддерживали третьего, наспех перевязанного, забрызганногокровью. Пластины доспехов у всех троих были посечены, погнуты, у одного изплеча торчал обломок стрелы, но он мужественно поддерживал в седле друга.

Им выбежали навстречу, помогли слезть. Изоснежда спросилабыстро: