Через три дня, в полдень, мы стояли в большой светлой комнате перед лицом высокородного.

Дагина фон Маргж привела свидетелей. Купец, с которым она договаривалась о продажах, мастер от рабочих, которых она наняла для выделки изделий, и несколько видов самих изделий, принесенные для демонстрации. Кружочки, соломка и небольшие квадратики теста.

Я из любопытства посмотрела изделия и с разрешения шталь Цейта даже раскрошила парочку.

— Ригер, это фигня, а не макароны. Они будут слипаться и развариваться.

— Ты уверена, Калина?

— Конечно! Наши готовые так не крошатся. Она просто разводит муку на воде. А у нас практически одни яйца и я добавляю масло. Воды у нас совсем мало. И она не запекает их в духовке!

И закончилось это разбирательство не слишком удачно для нас.

Образцов у нас с собой не было. Никто ведь не знал, что понадобятся. Рецепт настолько лежал на поверхности, что признать его моим или ее высокородный не смог. Или не захотел. То, что Дагина фон Маргж впервые попробовала блюдо у нас доказать не удалось.

— Шталь Цейт, этот рецепт я придумала давно, я всегда была хорошей хозяйкой, это кто угодно может подтвердить! Потому и кинулась сейчас торговать, что поняла — не слишком сложный мой секрет могут и украсть! И они и украли! Да еще так нагло кормили им всех знакомых! Вот я и решилась, раз уж всем так нравятся мои изделия — значит, можно и наладить производство. В торговлю я, конечно, лезть не буду, но производить в моем доме уже начали. И договор с почтенным Хармом я уже подписала. Как же так! Мы с дочкой и так осиротели без мужчины в доме! Вы же не обидите вдову с ребенком!

От нас выступал Ригер:

— Шталь Цейт, рецепт мы привезли с юга, он хранился в семье моей жены. Производство наладили одновременно, как я понимаю, с шталь Маргж. Но наше изделие отличается от изделия почтенной шталь. Даже если она сама придумала рецепт, хотя до нашего приезда как-то не задумывалась о производстве, то ее макароны слишком отличаются от наших… И еще одна деталь, высокородный шталь Цейт — ответчиком по этому делу не может быть Тагина фон Крейг. И замок, и производство принадлежат мне. И шталь Маргж это прекрасно знает.

У нас все еще был шанс проиграть. Но тут Ригер добавил тот аргумент, который я посоветовала отложить в самый-самый конец списка.

— А еще могу сообщить, что наши изделия уже были на столе у цезуса!

Это заинтересовало высокородного.

— У цезуса?!

— Да, мы снаряжали караван в столицу. Потому и не торговали здесь, у нас, что все изделия ушли туда. Но сейчас мы так же собираемся торговать в нашем городе.

Опрашивали купца и рабочих и мы понимали, даже если бы здесь были наши рабочие — мы бы ничего не доказали. Мы наняли их позднее, чем она. Купец подтвердил, что договор о поставке товара заключен. Что товар, хоть и не слишком много, но покупают.

— Новинки, шталь Цейт, не всегда быстро продаются. Но люди берут, посмотрим, как дальше будет. Я вот тоже собираюсь в столицу свозить, там все новое уважают.

И шталь Цейт разрешил оба производства для продажи. С условием, что через два года останется тот хозяин, который за это время крепче встанет на ноги.

Это был просто удар для шталь Тагины. Я переживала гораздо меньше.

— Ригер, это была моя идея — пригласить знакомых! Я хотела как лучше! Конечно, я даже не подумала, что сестра может повести себя так некрасиво… Дети, что же теперь будет?!

Ригер тоже был мрачен. Наши изделия обходились несколько дороже. Дагина фон Маргж не тратилась на доставку. Да и вода дешевле, чем молоко и яйца.

— Ригер, есть вещи, до которых она не додумается. Это первое. Поэтому, мы остаемся в городе и постараемся попасть еще раз на прием к владельцу Высокого Дома. Есть способы защитится, о которых эта зараза даже не знает. Так что я не вижу причин для паники. И вы, шталь Тагина, не расстраивайтесь. Не она бы рецепт стащила — другой бы попробовал так сделать. Но у нас есть прекрасный плюс — именно наши макароны попали на стол цезусу первыми. Так что у меня есть прекрасная идея. Даже — парочка…

«Есть ли у вас план, мистер Фикс?».

Да у меня куча планов, как уничтожить эту поганку. Я очень постараюсь, чтобы она осталась с грудой непроданного товара и всю оставшуюся жизнь у нее при слове «макароны» изжога начиналась!

Зараза и есть… И, самое главное — она меня очень-очень разозлила!

Вторая встреча с высокородным Терциусом фон Цейтом состоялась аж через четыре дня, вечером, в его рабочем кабинете. И это был именно рабочий кабинет. Стеллажи, заваленные свитками и стопками подшитых бумаг, огромный письменный стол, подсвечник с пятью свечами, удобное рабочее кресло.

Секретарь из приемной открыл нам дверь в кабинет, и я удивилась тому, как простоватый внешне высокородный органично выглядит в этом антураже. Здесь все было организовано для его удобства и для спокойной работы.

Выглядел шталь Цейт несколько утомленным, но это не помешало ему сразу после коротких приветствий перейти к делу.

— Слушаю вас, шталь Крейг.

— Шталь Цейт, поскольку этот рецепт, как и вся система торговли, придуманы не мной, а моей женой, то и говорить от нашего имени будет она. С вашего разрешения…

— Говорите, шталь Крейг.

— Шталь Цейт, я не собираюсь оспаривать ваше решение. Безусловно, оно — максимально верное в данной ситуации. Но мы с мужем собирались нанести визит в вашу канцелярию и без судебного вызова. Нам хотелось бы для общего блага ввести некоторые новшества в систему торговли нашим товаром. Эти идеи были придуманы еще моими родителями, но, увы, так и не опробованы — отец был болен, я недавно похоронила его. А идеи хороши тем, что позволят покупателям отличать наш товар от всего остального. И, безусловно, принесут лишние доходы в казну.

Я изложила свою идею максимально доходчиво, и шталь Цейт обещал нам обдумать и решить этот вопрос в течении пары-тройки дней. Достаточно лаконичная и быстро действующая местная бюрократическая система меня радовала.

Еще через четыре дня мы с мужем и свекровью уезжали домой, увозя с собой документы на первый в этом мире товарный знак, принадлежащий отныне и на веки семье фон Крейг.

Знак я выбрала максимально простой и самый гениальный из тех, что видела в своем мире. Точнее, я его беззастенчиво сперла у одного известного оператора. Вряд ли мне предъявят здесь претензии в плагиате. А этот логотип всегда казался мне вершиной рекламного искусства.

Никаких сложных элементов, никаких виньеток, соколов и лилий — желтый круг, ну, или шар, с тремя черными линиями. Максимум лаконичности и яркости. Совершенная, практически — магическая форма и запоминающиеся контрастные цвета. И в то же время — намек на полосатую пчелу, на трудолюбие и золото…