– Так значит, дело в этом? В вашем проекте? В сенсации?..

– Нет, Виолетта. Все гораздо важнее. Речь идет о том, чтобы выяснить правду.

– А что хорошего в этой вашей правде? – угрюмо спросила она.

– Если в подвале совершаются преступления, мы сможем обратиться к властям, но нам нужны доказательства. Если доказательства у нас будут, Приют закроют и никого из пациентов уже никогда не будут подвергать… Как ты не понимаешь, Виолетта! Если то, что мне удалось узнать, – правда, это просто необходимо сделать. Мы должны это сделать!

Именно этого Ви и хотела, однако она продолжала колебаться.

– Ты сможешь добыть мне эти доказательства, Виолетта?

Ви прикусила губу. Что, если это – способ спасти Айрис?

– Если ты согласна, тебе придется действовать быстро.

– Почему?

– Мой источник в Приюте сообщает, что Цоколь-западный в ближайшее время будет переоборудован под кладовые, а все записи – уничтожены.

– Что? Кто? Какой источник? – спросила Ви.

– Я не могу тебе этого сказать, – сказала Джулия. – Но мне совершенно ясно: нам надо спешить, иначе никаких доказательств не останется вовсе. У меня такое чувство, что у нас остались считаные дни.

– Кто это звонит, Ви? – В коридор выглянул Эрик. В руках у него был нож, измазанный арахисовым маслом. Прикрыв микрофон рукой, Ви велела ему вернуться в кухню.

– Мне пора идти, – сказала она в трубку.

– Подожди!.. Не вешай трубку! – заторопилась Джулия. – Скажи мне еще раз, как звали твоего отца.

– Джексон, – прошептала Ви. – Джексон Хилдрет.

– И он был врачом? Ты точно знаешь?

– Да, врачом. Хирургом.

В отдалении хлопнула входная дверь. Это вернулась бабушка.

– Все, больше не могу говорить, – сказала Ви и, стремительно бросившись в кухню, опустила трубку на рычаги.

– Виолетта? – раздался бабушкин голос.

– Я здесь, в кухне. – Ви схватила кусок хлеба и стала торопливо намазывать его арахисовым маслом. – Сделать тебе сэндвич, ба? С твоей любимой колбасой?

– Нет, милая, не надо. Ты не знаешь, где Айрис?

– Наверное, наверху. Она говорила, что хочет немного полежать. А что?

– Я кое-что для нее приготовила. Хочу попробовать несколько новых упражнений. Мне кажется, они должны помочь.

Ви с трудом сглотнула.

– Сходи за ней, ладно?

– Конечно, ба.

– Я буду в лаборатории, в подвале. Пришли ее туда, только пусть сначала поест.

– Хорошо.

– Вот и молодец, – сказала бабушка. – Даже не знаю, что бы я без тебя делала. – Движением руки она взъерошила ей волосы, а Ви крепко прижалась к ней. Слова бабушки согрели ее, как горячий шоколад, как огонь камина, но это продолжалось недолго. Ви не могла забыть, что́ бабушка делала с пациентами.

Бабушка взяла ее за запястье.

– Я чувствую твой пульс.

Ви подумала, что должна вести себя естественно, и ответила тем же.

– А я – твой.

– У тебя хорошее сердце, Виолетта Хилдрет.

Ви выпустила ее руку и повернулась к лестнице, чтобы идти наверх, но остановилась.

– Ба?..

– Что?

– Айрис останется с нами, правда?

Бабушка посмотрела на нее и улыбнулась, но эта улыбка показалась Ви вымученной.

– Ну конечно, милая. Конечно, останется!

Но Ви знала, что она лжет.

* * *

– Послушай, что я скажу, Айрис! Это очень важно! Ты должна делать вид, что тебе помогают упражнения, которым бабушка научит тебя сегодня. Даже если они не помогут, ты должна притвориться, будто они…

– Притвориться?

– Да. Это важно. Пусть она думает, что, пока ты здесь, в доме, ты поправляешься. И еще… Что бы ни случилось, ты не должна ей показывать, что мы знаем правду. Не говори ей ни слова о тех записях, которые я взяла в Цоколе-западном.

Айрис не ответила.

– Ты же не хочешь снова оказаться в Приюте? В той страшной лаборатории? – Ви не хотелось угрожать, но другого выхода она придумать не могла.

Айрис яростно затрясла головой. Нет-нет-нет.

– Тогда ты должна притворяться. Ты должна вести себя так, чтобы бабушка думала, будто ее лечение помогло и ты идешь на поправку.

– Но как?..

– Для начала прими душ. Сними эту свою дурацкую шапку и вымой волосы. Надевай одежду правильно и вообще… веди себя, как все нормальные люди.

Это прозвучало грубо, но Ви знала – сейчас она должна быть грубой, должна заставить Айрис делать вид, будто она здорова и счастлива.

– Я… я не смогу, – шепотом произнесла Айрис.

– Сможешь. Я же видела: еще недавно с тобой все было в порядке. Если хочешь, я тебе помогу… – Она осторожно сняла с Айрис оранжевую шапочку и, вооружившись щеткой для волос, принялась вычесывать колтуны из ее грязных волос (при этом она заметила, что на шраме, который тянулся от уха до уха через ее голову, тоже начали расти волосы, и сочла это хорошим признаком). – Когда пойдешь к бабушке в лабораторию, скажи ей, что в последнее время ты испытываешь беспокойство. А когда она спросит, что тебя тревожит, скажи ей, что тебе нравится жить здесь, с нами, но ты боишься, что это долго не продлится.

Айрис кивнула.

– Вот и хорошо. Когда вернешься – прими душ, надень чистую одежду и ступай в кухню. Спроси у бабушки, не надо ли помочь приготовить ужин.

– О’кей, – сказала Айрис.

– Ты выплевываешь таблетки, которые она тебе дает?

– Да.

– Правильно. – Ви похлопала ее по плечу. – Не волнуйся, у меня есть план. Мне кажется, я знаю, как тебе помочь и исправить то зло, которое сделала бабушка.

– Как?

– Я снова проберусь в Цоколь-западный и украду оттуда твою историю болезни. Помнишь, я говорила тебе – одно отделение картотечного шкафа, который там стоит, набито записями о тебе и о проекте «Майский цветок». Мы их прочитаем, узнаем, что именно с тобой сделали, а потом придумаем, как тебе стать прежней.

Айрис слушала и качала головой, и Ви заговорила еще горячее:

– Ты не сомневайся! Мы возьмем все записи или, по крайней мере, самые важные из них и отдадим этой журналистке, Джулии.

– Но ведь ты сама сказала, что мы ничего ей не скажем. Ты говорила, она все равно ничем нам не поможет.

– Мы должны хотя бы попытаться! Кроме того, она сказала – если у нее будут доказательства, она обратится в полицию и расскажет правду про бабушку. Про все, что она делала с людьми. Об этом должны знать все – полиция, газеты, телевидение, губернатор Снеллинг[26], может быть, даже сам президент Картер[27]! Это единственный способ остановить бабушку. Сделать так, чтобы ни она и никто другой больше никогда не смог сделать ничего подобного!