еще когда училась в первом классе. А может быть, если мама научит ее колдовству, ей удастся раскопать и какие-нибудь сокровища, как это умел делать дедушка Барнс, чародей.

— А бывают чародевочки? — тут же спросила Синтия. — Мне хотелось бы стать ею, когда я вырасту.

Все, кроме отца, засмеялись.

— Конечно, станешь, — пообещала мама. — Только это называется не чародевочка, а чародейка. Но одного решения стать ею маловато; надо, чтобы твой дар был врожденным. Но, возможно, он перейдет к тебе через меня по наследству от дедушки.

— Черт побери, Мередит! — взорвался отец. — Если ты не перестанешь забивать детям голову своей ерундой, то в самом скором времени они отправятся прямиком в сумасшедший дом! — При этом он с такой силой ударил кулаком по столу, что все чашки и блюдца на нем со звоном подпрыгнули.

Все сразу притихли, даже мама, потому что отец нечасто проявлял свои чувства с такой резкостью, особенно за столом и в гостях.

Но дети так и не смогли понять, что же все время так злит их отца. Они гордились, что в их роду был такой замечательный человек, как дедушка Барнс, — знаменитый и могущественный, хоть он и делал иногда ужасные вещи. В какой-то мере они и себя считали избранными, и уж, во всяком случае, не такими, как остальные ребята. А втайне каждый из них мечтал, что со временем станет столь же знаменитым и сильным и сможет нажить колдовством несметные богатства, если только унаследует его волшебный дар. И тогда, может быть, у них тоже появится множество собственных учеников и последователей — целая секта.

* * *

Когда Синтии исполнилось девять, отец уехал в очередную командировку и больше домой не вернулся. Мама еще долго говорила что-то о его письмах и даже вкратце пересказывала детям их содержание. Хотя на самом деле никаких писем от него не было.

Сама мать все больше времени стала проводить в своем магазинчике, изучая древние книги по колдовству и запоминая заклинания, чтобы вызывать духи умерших. Вероятно, с папой произошло что-то очень страшное и плохое — дети чувствовали это.

Денег у них почти не осталось. Покупателей было все меньше, потому что им не нравилось стоять у пустого прилавка и ждать, пока мать выйдет наконец из своей задней комнатки и займется ими. Она же все время была поглощена чтением и мало обращала внимания на заходящих в магазин посетителей. Все чаще она оставляла для себя различные травы, снадобья и амулеты, необходимые для проведения магических ритуалов, вместо того, чтобы выгодно их продать. У отца была хо рэшая страховка, но семья могла получить ее только в том случае, если он будет признан умершим или пропавшим без вести, а для этого со дня его исчезновения должно было пройти ни много ни мало — целых семь лет.

Иногда по утрам или после школы Синтия замечала, что в доме пахнет какими-то благовониями и дымом Мама стала все меньше времени посвящать своим детям и вообще перестала заниматься домашним хозяйством.

Друзей у них почти не было. К тому же соседские ребята теперь начали уже в открытую издеваться над бедным Сай рус эм. Поэтому Синтия или кто-нибудь из братьев каждое утро провожали его до остановки, когда он уезжал в свою школу для умственно отсталых, а потом обязательно встречали, чтобы никто из мальчишек его не обидел.

Отчаявшись дождаться помощи от матери, Синтия, Льюк и Авраам начали сами работать в магазине после школы и в выходные дни. Отчасти это происходило и потому, что они просто не знали, чем еще им заняться— они чувствовали себя изгоями в окружающем обществе. Многие называли их «ведьмиными детьми», кое- кто побаивался, но большинство открыто смеялось.

Работая в магазине, Синтия всерьез увлеклась старинными книгами по магии и волшебству. Из них она выяснила, что чародеи типа дедушки Барнса на самом деле были белыми магами, способными сражаться с силами Сатаны. Но в конце своей жизни дедушке пришлось встретиться с черным магом, у которого сил было гораздо больше. Мама рассказывала, что в старости с ним случился удар. А произошло это потому, что его соперник, более могущественный черный маг, завладел локоном дедушкиных волос и произнес над ними нужное заклинание. Дед знал, что сражаться с таким врагом ему не под силу, и предсказал свою смерть с точностью до часа и минуты. Размышляя над всем этим, Синтия впервые задумалась, что, возможно, черная магия на самом деле сильнее белой…

Теперь она ненавидела отца за то, что он бросил их. Но одновременно в глубине души продолжала по-своему любить его и не теряла надежды, что когда-нибудь он вернется. Она часто плакала по ночам, а когда в изнеможении засыпала, то мечтала о том, что, открыв утром глаза, увидит, как он склонился над ней с целой кучей подарков. Синтия не посещала церковь и не знала, что надо делать в подобных случаях, поэтому она начала «молиться» дедушке Барнсу, прося его о том, чтобы он вернул папу домой. И вот однажды дедушка Барнс явился ей во сне. Она хотела заговорить с ним, но он сразу исчез, и Синтия в тот же момент проснулась. Довольно долго размышляя об этом происшествии и пытаясь понять его суть, Синтия решила наконец, что дедушка хотел сообщить ей следующее: что сам он уже не в состоянии ей помочь, а у нее пока еще недостаточно духовных сил, чтобы держать с ним надежную связь.

И теперь, как только у нее выдавалась свободная минутка, Синтия тратила ее на то, чтобы получше разобраться в маминых книгах о колдовстве. Поначалу многое было ей непонятно. Но постепенно ее знания углублялись, и вскоре эти занятия стали значить для нее больше, чем работа по дому и в магазине. Мама же, находившаяся в постоянной депрессии и отчаянии, даже не заметила, что ее дочь слишком увлеклась такими вещами, которые обычно мало интересуют девятилетних девочек. Появляясь в магазине, она проходила мимо дочери с таким отрешенным видом, словно даже не видела ее, прихватывала с собой очередную порцию книг и удалялась. А Синтия в это время читала рукописи прямо за прилавком, в перерывах обслуживая немногочисленных покупателей.

Но вскоре и Синтия перестала заниматься клиентами. Как и мать, она полностью углубилась в изучение книг, возилась с травами, различными амулетами и колдовскими снадобьями. Ее миром стали карты Таро, реторты, покрывала для алтарей и прочие магические принадлежности. Теперь с посетителями работали, как могли, только Льюк и Авраам. С Сайрусом проблем