Оставляя за собой в воздухе пламенные всполохи, она едва не коснулась шеи Хаджара, но тот успел отскочить в сторону и, на одних лишь инстинктах, развитых за тысячи подобных сражений, мгновенно нанес удар наотмашь.

Черный Клинок, способный пожрать дух всего, чего он коснулся, внезапно… не встретил ни малейшего сопротивления. Он попросту прошел насквозь. Пронзил грудь ифрита, не встретив при этом ни малейшего сопротивления.

Дух огня — фейри, один из Летнего Двора Фае, лишь усмехнулся и, сделав шаг вперед, снова замахнулся саблей.

В бою ты редко когда думаешь. Обычно действуешь лишь на одних инстинктах — том, что твое тело и разум развили за годы тренировок и десятилетия битв. Так что неудивительно, что Хаджар, опережая действия противника, нырнул в сторону и, оказавшись за спиной противника, плечом врезался между лопаток огненной твари.

Врезался и тут же оскочил, сцепив зубы от жуткой боли.

Доспехи на его плече оплавились и жидкий метал коснулся плоти, мгновенно прожигая её до самой кости.

Хаджар закинул несколько пилюль в рот и скривился еще сильнее.

Проклятье.

Ощущение, как его собственная плоть и кости вырастают заново, выталкивая раскаленный металл — ничуть не приятнее обратного процесса.

— Глупый мешок плоти! — засмеялся Ифрит.

Он взмахнул саблей и в сторону Хаджара устремился веер из огненных шаров, каждый из которых, в полете, вытягивался длинным, острым ножом.

Думать времени просто не оставалось, так что используя мистерии и волю, Хаджар создал взмахом Черного Клинка пелену. Отдаленно похожая на крыло дракона, она накрыла его непроницаемым коконом.

Несколько огненных ножей защита смогла отразить, большинство увязли в черной завесе, а несколько, прошедших насквозь, пламенными всполохами растеклись по броне.

Очередным взмахом Хаджар развеял пелену, а затем, призвав на помощь Ветер, вновь переместился за спину Ифриту.

Если тварь игнорировала плоть, то, быть может…

— Твои попытки тщетны, обезьяна! — смеялся дух.

Хаджар же взмахнул мечом. Только на этот раз он вложил в удар не простую физическую силу, а мистерии своего истинного королевства и волю.

Черная полоска разреза прошла через пространство и врезалась в плечо Ифрита. Хаджар не стал останавливаться, чтобы посмотреть, к чему привел его удар, вместо этого он продолжил свой бег по тропе ветра.

Он, растворившись утренним туманом, плавно, но в то же время невероятно быстро, перетек в другое положение. Теперь уже, оказавшись лицом к лицу с удивленным Ифритом, Хаджар схватил меч обратно хватом и нанес серию быстрых режущих ударов, поочередно перехватывая рукоять между двумя хватами.

Две наложенных друг на друга перевернутых восьмерки иссекли огненное тело духа.

— Как это возм…

Тот распался пламенными всполохами, а Хаджар, тяжело дыша, оперся на вонзенный в землю Черный Клинок. Дрожащей рукой, сплевывая кровь, он посмотрел перед собой. И то, что он увидел выходило за рамки его понимания.

Впереди Гевестус в одиночку бился сразу с одиннадцатью ифритами. Все, как один, копии поверженного Хаджаром противника. Лишь изредка в бесконечных всполохах пламени можно было различить их отличающиеся между собой, но одинаково прекрасные лица.

Они посылали в сторону Гевестуса потоки пламени, но тот отмахивался от них своей саблей так, будто это были лишь назойливые мухи.

Его оружия окутывала какая-то мерцающая энергия, которой Хаджар практически не ощущал. Она была совершенно иного толка, нежели та, которую в современном мире черпали из Реки Мира.

Один из ифритов зашел Гевестусу за спину и нанес мощный рубящий удар, но рассек огненным мечом лишь воздух. Дракон-полукровка, за мгновение до этого, превратился в размазанную ленту.

Сложно было понять, касался ли он травы на холме или бежал над ней, но он, заложив немыслимый для тела вираж, по кратчайшей дуге переместился ифриту за спину. Его сабля была быстрее всего, что видел Хаджар. И её удар, невероятной силы, не создал ни малейшего эха.

И, что удивительно, в ней не было ни грамма мистерий истинного королевства. Лишь воля и… нечто иное. И этого хватило, что удар прошел через огненную вспышку, которую ифрит использовал как свой щит.

Дух распался всполохами, а Гевестус продолжил… атаковать.

Да, сражаясь с десятком противником, брат Императора Драконов даже не думал защищаться. Вместо этого он нападал на них, оказываясь в нескольких местах одновременно.

Его скорость поражала воображение.

Хаджар не мог понять, где он видит перед собой остаточное изображение, рассеивающееся после того, как удар был заблокирован одним из духов, а где он настоящего Гевестуса, фехтующего за гранью воображения.

Даже если не принимать во внимание странную энергию, находящуюся за гранью истинного королевства, то даже чистая физическая сила Гевестуса была просто немыслима.

Там, где Хаджар мог нанести три удара, Гевестус обрушивал на противника град из целого десятка. И, что ужасало даже больше, они не были разрозненны. Это не махание саблей с надеждой хоть как-то задеть противника.

Нет, каждый удар был продолжение предыдущего и, столь же плавно, перетекал в новый выпад.

Вот Гевестус наносит широкий удар наотмашь пытаясь разрезать грудь отлетевшего в сторону ифрита, в ту же секунду он перехватывает саблю и, крутясь на пятках, отбивает её плоскостью брошенный ему в бок огненный шар и, остановив вращение в крайней точке, мгновенно выстреливает хищным выпадом, которым пронзает шею ифрита, чтобы затем, возвращая саблю обратно, снова переместиться дымкой в другое место и, уже там, продолжить это же движение, но только в рубящем ударе и целясь прямо в колено очередному противнику.

Противники мелькали вспышками искр, разбрасываемых молотом кузнеца, бьющего о раскаленную сталь.

Гевестус был везде и негде одновременно. Его сабля без устали находила свою цель, будь то защита или мгновение нападение. Ни единого лишнего шага, ни единого лишнего движения — эти описания не подходили Гевестусу.

Тот, казалось, выполнял все движения идеально. Вкладывая именно столько силы, сколько требовалось и ни грамма больше.

Дыхание, движение, даже, наверное, нейронные импульсы в его нервной системе, все это было идеально сбалансированно, взвешено и использовано в самый подходящий момент.

Но, что поражало куда больше — Гевестус не использовал энергии внешнего мира. Всей этой мощи, с которой не сравнились бы ни Хаджар, ни Орун, полукровка добился только благодаря своим собственным силам.