С изящной платформы старший стюард отважно пытался успокоить толпу, добиться хоть какого-то порядка и предотвратить всеобщую панику, но его никто не слушал.

– Господи! – закричал Ренд. – Господи боже мой!

Он посмотрел на Малачи и умолк с распахнутыми от изумления глазами. Малачи делал то же, что и сотни остальных людей: носился туда-сюда с открытым ртом и будто бы неистово кричал. Но он не кричал.

– Сохраняйте хладнокровие, – спокойным голосом уговаривал Малачи. – Мы выберемся. Не теряйте духа! Двигатели успеют завести. Не стоит волноваться. Крепитесь…

Его слова и действия давали результат. Некоторые успокаивались, другие просто замолкали, глядя на него. Островок относительного спокойствия разрастался посреди буйного моря стенающих людей.

Кто-то заорал:

– Спасательные шлюпки!

Тотчас началась давка: остервенелая человеческая масса исступленно прорывалась в ближайшую дверь. Малачи сменил пластинку и увещевал свою группу не терять спокойствия и ждать, объясняя, что выбраться сейчас все равно невозможно. Ренд топтался рядом, наблюдая за странными, взволнованными, беспорядочными движениями коротышки, так резко контрастировавшими с тем, что он говорил. Попытка разгадать тактику ни к чему не привела, и Ренд, недоуменно пожав плечами, рявкнул осипшим голосом:

– Малачи! Давайте выбираться отсюда!

Тот покачал головой.

– Через десять минут мы разобьемся, – яростно спорил Ренд. – Нужно что-то делать.

Малачи не обратил внимания на эти слова, как и на последующие отчаянные призывы, и продолжил свои безумные действия. Мало-помалу толпа рассосалась, и они тоже смогли пройти в дверь.

Ренда было уже не остановить. Он схватил за руку и потащил за собой Малачи – одетого в невероятный костюм коротышку с бестолковой тросточкой в руке и нелепой шляпой на голове.

Они очутились у первого выхода к спасательной шлюпке. Здесь происходило то же, что и у дверей в салоне: воронкообразная человеческая масса пыталась просочиться сквозь узкое отверстие к шлюпке. Удавалось это немногим.

Взглянув на часы, Малачи негромко произнес:

– Семь минут.

И они рванули дальше. Малачи безропотно позволил себя тянуть. Со стороны это выглядело так, будто ноги его вышли из-под контроля и он покорился неизбежности.

Около второго выхода к шлюпке, как и около третьего, толпилось множество народу.

– Шесть минут, – сказал Малачи.

Они все шли и шли, минуя одну за другой кричащие, бурлящие, дерущиеся человеческие массы. Завершив круг напротив двери в главный салон, Малачи уперся каблуками и подал назад, как извозчик на старой колымаге, у которого понесла лошадь, заставив запыхавшегося Ренда остановиться.

– Видите, Ренд, – сказал он. – Шлюпки не снимаются.

– Знаю, – понуро ответил Ренд. – Я старался об этом не думать.

– Пять минут, – произнес Малачи. – Неплохо бы не растерять изящества. Здравый смысл подсказывает, что у смерти столько же шансов стать окончанием этой истории, сколько и у другого исхода.

– Можете сколько угодно блистать изяществом перед смертью, – отрезал Ренд. – А меня увольте. – И вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. – Парашюты! Я, бывший пилот, напрочь забыл о парашютах! На борту всегда есть несколько штук, чтобы высаживать пассажиров и спускать грузы на небольшие планеты.

Малачи улыбнулся.

– Ах да.

– Чего же вы ждете? – воскликнул Ренд и едва вновь не припустил галопом.

Малачи его остановил:

– Осталось всего четыре минуты.

– Нет времени, – пробормотал Ренд. – Уже не успеем.

Где-то совсем близко раздался громкий металлический лязг, затем второй, будто ударил колокол Времени, неумолимо возвещающий о том, что надежды растаяли и гибель неминуема. В голове Ренда мелькнуло нелепое предположение, а уши заложило от сотрясающего корпус корабля рокочущего шума. Обшивка пассажирского отсека отвалилась, и Малачи с Рендом внезапно придавило вниз.

– Двигатели! – в изумлении закричал Ренд. – Буксировщики! Нас взяли на буксир.

Посадка была жестковатой. Впрочем, отнюдь не такой жесткой, как ожидалось. Даже ускорили процедуру разгрузки, и в считаные минуты после прибытия пассажиры уже сошли с корабля. Внизу санитары с носилками встречали раненых.

На бетонной посадочной площадке горой лежал парашют. Поодаль группа охранников сопровождала в здание управления какого-то человека. Тот шагал гордо, с презрительным выражением на лице. Малачи наблюдал за сценой и качал головой.

– Что все это значит? – озадаченно спросил Ренд, разведя в стороны руки. – Почему вы так странно вели себя на корабле? Что за…

– Проверка умственных способностей, – мягко сказал Малачи. – Тот человек – единственный, кто ее прошел.

Лишь когда они вышли на улицы Утопии, столицы и самого крупного города Новой Земли, Ренд почувствовал в себе силы задавать дальнейшие вопросы коротышке-страховщику:

– Что вы имеете в виду? Какая проверка умственных способностей?

– Вы сами посудите, – рассеянно произнес Малачи, любуясь городом, отличавшимся безукоризненной чистотой линий и безупречным состоянием улиц, – каким должен быть идеальный тест для определения интеллекта?

– Не понимаю, – нахмурил брови Ренд.

– Как бы вы проверили умственные способности личности, – терпеливо продолжил Малачи, – которая не желает их проявлять?

Ренд ненадолго погрузился в раздумья.

– Наверное, – наконец сказал он, – нужно сделать так, чтобы от решения зависела жизнь. Хочешь жить – решай задачу!

– А если вы не можете его убить? И он это знает?

Лицо Ренда просветлело.

– А, понятно! Нельзя убивать всех подряд: и мутантов, и тех, кто провалил тест. Поэтому нужно закамуфлировать его под аварию.

– Вот именно, – кивнул Малачи. – Почти для всех, за исключением совсем небольшого числа людей, все должно выглядеть как авария. У идеального теста для определения интеллекта есть два существенных отличия: первое – он обязан проверять только умственные способности и ничто иное, второе – с его помощью умственные способности должны проявиться в обязательном порядке.

– Значит, поломка двигателей – это тест.

– У каждого была ровно одна секунда на то, чтобы разобраться в ситуации, оценить возможности и осуществить единственное ведущее к успеху действие.

– Парашюты, – пробормотал Ренд.

– Да, – согласился Малачи. – Если действовать сразу после остановки двигателей, времени хватало, чтобы проникнуть в шлюзовую камеру, надеть парашют и прыгнуть – плюс было еще несколько секунд на то, чтобы удалиться на достаточное расстояние от корабля и не пострадать, когда он взорвется.