Он раздраженно взъерошил свои волосы, и это был первый резкий жест, который Эос за ним заметила. Она действительно припоминала, что в ее видении было что-то вроде:

– Представь, что это ее рука…

– Да пошел ты к черту!

И все же обоюдное удовольствие было слишком очевидно…

– Инкуб говорил, что вы любовники… – негромко заметила она, не зная как еще можно выразить подобное наблюдение.

– В некотором роде, – буркнул капитан. – Нельзя сказать, что мы действительно увлечены. Просто мы очень давно знакомы и хорошо понимаем, как друг друга… успокоить. Иногда это бывает очень нужно…

– И как давно… вы так друг друга успокаиваете? – Эос решила довести откровенный разговор до конца.

– По правде говоря, Второй был тем, кто лишил меня девственности. Не по собственной инициативе, конечно… – Глизе с кривой улыбкой смотрел себе под ноги, будучи не в состоянии поднять на нее глаза. – Учитывая то, что я тебе рассказывал об особенностях эксплуатации киборгов, ты можешь понять, что это случилось не год и не два назад…

Эос чувствовала, что он ждет ее приговора.

– Боюсь, что мои навыки в отношении такого рода «успокаивания» и вполовину не так хороши… – заметила она, понимая, что нужно хоть что-то сказать, и при этом лучше что-то ободряющее.

– К счастью для всех, ты еще не разучилась успокаивать естественным образом… – слабо улыбнулся капитан носкам своих ботинок.

– И все же шеф был прав, говоря, что слышать о себе правду, звучащую, как откровенная лесть, – очень странное чувство…

Она опустилась на колени и нежно обняла капитана.

– Эос, девочка… – тихо выдохнул тот чуть не плача. – Я не принимал стабилизаторов сегодня вечером, понимаешь?

Низкие ноты его голоса проникали в самую глубь ее существа. Кажется, ей бы тоже стабилизаторы не помешали…

– Глизе… – хрипловато прошептала она. – Как думаешь, твоя жизнь стала бы легче, если бы ты… если бы мы любили друг друга время от времени…

– Ты хочешь сказать, совсем? До конца? Как мужчина и женщина? – судорожно сглотнул капитан.

– Я бы сказала секс, но у меня такое чувство, что это было бы что-то большее…

– Ты смеешься надо мной? – грустно улыбнулся Глизе, тем не менее прильнув к ней всем телом. – Ради одного раза с тобой я готов всю жизнь мучиться, как никто прежде.

– Давайте без фанатизма, а? – насупилась она. – Я все-таки предпочла немного общаться с тобой каждый день, может, даже погладить иногда, чем вот так сразу, а потом всю жизнь мучиться. И уж чего бы мне точно не хотелось, так это мучить тебя…

– Я тоже совсем не хочу тебя мучить, – вздохнул Глизе.

– Поэтому…

Он хотел отстраниться, но она его не пустила.

– Поэтому твой план никуда не годится, кэп. Если будешь мучиться ты, значит, это будет мучить меня. Обещай быть разумно осторожен…

– Эос… – Глизе задрожал в ее руках. – Еще немного, и я попытаюсь доставить тебе удовольствие насильно…

– Насильно не выйдет… – пробормотала она ему в волосы.

– Ты уже получил приглашение. Я просто не в состоянии заставить себя говорить совсем прямо… Док мне давеча сказал, что я мучаю себя даже больше, чем других. И я, наконец, пожалуй, поняла, что он прав. Пора прекращать водить себя за нос. Нормальных по старым меркам отношений у меня все равно уже не будет…

Глизе окаменел.

– Но ты уверенна?.. Ты действительно хочешь именно меня? У тебя широкий выбор, знаешь ли…

Эос натянуто улыбнулась.

– У меня два ответа: рациональный и иррациональный. Тебе какой? – отозвалась она почти со злостью.

Глизе ткнулся лбом ей в плечо и тихо засмеялся.

– Обожаю твой всесторонний подход к любому делу, – прошептал он. – Давай сначала рациональный.

– Хорошо, – поджала губы та. – Ты самая авторитетная личность на этом корабле, так что, если я выберу тебя, ни у кого не возникнет вопросов.

– Второй тоже весьма авторитетен, – с заметным напряжением отозвался капитан.

– Это да, – кивнула писательница. – Но его авторитет базируется скорее на страхе, чем на доверии. В твоем же случае народ не просто смирится, а примет такое решение.

– Ну в общем Второй действительно умеет задеть чувства парней… – признал Глизе. – А иррациональный ответ?

– При мысли о том, что ты считаешь меня способной принять такое решение, не имея твердой уверенности в своих чувствах, мне хочется тебя убить!

Глизе ничего не ответил. Он поднял голову, внимательно посмотрел ей в глаза, приобняв одной рукой, осторожно прикоснулся к губам и потом поцеловал: решительно, не торопясь и со знанием дела. И Эос наконец полностью осознала, как же сильно она устала бороться с собой…

Меньше всего им сейчас хотелось возвращаться на корабль, и все же на улице было слишком холодно. Впрочем, быстро выяснилось, что инструкция предписывает постоянному составу космического флота всегда носить с собой комплект первой необходимости на случай ЧП. Комплект в числе прочего включал в себя теплоизолирующее место для сна на несколько персон – проще говоря, сильно модернизированную форму палатки, опоры которой были не толще лески, а материя такой тонкой, что весь комплект с запасом входил в карман.

Эос проснулась, чувствуя, что рядом кто-то плачет. Окончательно очнувшись, она поняла, что Глизе в палатке нет. Ни одни звук не нарушал тишины, но все же кто-то плакал – кто-то очень близкий…

– Шеф… – тихо выдохнула она. – Кажется, твое сердце все еще живо по большей части… я как-то даже… не ожидала…

– Ты обещала, что будешь по гроб жизни мне благодарна, если я хотя бы месяц буду щадить твои чувства… – прошептал Инкуб у самого ее уха.

– Я знаю, что ты очень старался, шеф, – вздохнула писательница, прикидывая про себя: своевольно ли он покинул корабль, или кэп ему разрешил. – И я правда благодарна, но…

– Да брось, мы оба знаем, что у меня плохо получалось… наш кэп, безусловно, в разы тактичнее, не говоря уже о том, что в сложившейся ситуации он чуть ли не единственный, кто может о нас позаботиться…

– У тебя это звучит так, словно мы его личный гарем, – покачала головой Эос. – В действительности же мы одна команда, и без нашего добровольного содействия капитан тоже мало что может. Поэтому давайте не будем предаваться отчаянию…

Не открывая глаз, она повернулась на бок лицом к источнику голоса. Если вспомнить расписание, получалось, что они не виделись больше месяца, так что теперь было боязно смотреть ему в лицо. И все же долго трусить не стоило, поэтому она решилась бросить на него робкий взгляд из-под ресниц.

Старпом изменился так сильно, что если бы не ощущение присутствия и привычный раздраженно-мрачный взгляд за какой-то словно бы детской, или девичьей пухлостью, Эос бы его не узнала.