– Мне нужно еще немного времени, – извиняющимся тоном проблеяла Эос, – прежде чем я смогу что-то сказать об этом, или вообще…

Дальше они шли молча. Капитан сделал пару попыток дотронуться до нее, но писательница так заметно напрягалась еще раньше, чем тот успевал донести руку, что он быстро оставил это, но начал испытывать нарастающую досаду. Всю жизнь ему приходилось держать себя в руках, так что, если сравнивать, последние недели были совсем не плохи, однако Глизе уже начал на что-то надеяться. Он и сам точно не знал, на что именно, и все же постоянно ловил себя на том, что его нетерпение возрастает.

Наконец они остановились у края бухты, где была отчетливо видна медленно разгорающаяся желтая полоса на границе моря. Глизе снова взглянул ей в лицо.

– Ты смотришь на рассвет, но я не вижу его отражения в твоих глазах, – с несколько раздраженной усмешкой заметил он.

Эос кивнула.

– Непростительное неуважение к тезке с моей стороны… – слабо улыбнулась она.

«Уже что-то», – подумал кэп и, решив слишком не давить, подошел с другого бока:

– Как тебе экскурсия?

– Изумительно, – почувствовав отступление, писательница немного расслабилась. – Конечно, чтобы узнать много нового, не обязательно переться на край земли, достаточно просто повести часок в медлаборатории у дока. Но в этой поездке я видела несколько действительно красивых вещей… А что ты думаешь о нашей добыче, капитан? Она оказалась полезной?

– С каждым разом все лучше и лучше, – хмыкнул тот. – Это очень нам поможет… и… я рад, что тебе было весело но… но я… – Эос поняла, что он больше на нее не смотрит. – Почему-то я надеялся, что ты захочешь провести свободное время со мной…

– Это действительно так? – спросила писательница скорее у самой себя.

Ей очень хотелось выдавить какую-нибудь циничную шутку, но происходящее вызывало бурю стихийного почти мистического ужаса, и она не смогла ничего больше сказать.

– Ты сомневаешься в моих словах? – Глизе не удивился лишь потому, что не мог поверить в такую возможность. – Ты же видишь, что я чувствую!

Эос не умела хорошо врать, а врать ему и вовсе было выше ее сил.

– Я видела еще кое-что и гораздо отчетливее… – сдавленным голосом произнесла она. – В тот момент, когда Двенадцатый сказал тебе о моем намерении выйти… вы с Инкубом… вы ведь занимались любовью, да? – писательница впервые решила взглянуть на него.

От стыда ей хотелось зарыться в прибрежную гальку и прокопать нору до самой Америки, но все же ей нужно было посмотреть ему в лицо.

Взгляд Глизе был устремлен к горизонту.

– Ты видела, да? – хрипло переспросил он.

– Я не хотела! – отчаянно пискнула его спутница. – Я просто не знала, как это выключить! Я совершенно не собираюсь вмешиваться в вашу личную жизнь и каким-либо образом вам указывать. Я просто хотела бы знать, что происходит!

– У тебя уже есть какие-нибудь гипотезы? – тихо поинтересовался он.

– Откровенно говоря, нет… я просто не могу заставить себя думать об этом…

– Тебе противно?

– Мне стыдно, я видела то, чего видеть не должна!

– Тогда почему ты это видела? – голос Глизе был ледяным, но Эос не могла не ощущать, как ему больно.

– Я не хочу этого знать! – почти простонала она, прикрывая лицо руками.

– Ты уж определись как-нибудь: хочешь ты знать или нет, – ворчливо откликнулся капитан.

Писательница собралась с духом.

– А ты хочешь, чтобы я знала?

– Наше желание в данном случае уже не имеет значения. Внутри «черного состава» постоянно существует более или мнение плотный ментальный контакт. Так что бесполезно скрывать что-либо от своей команды – рано или поздно мы узнаем друг о друге все. Поэтому общность мировоззрения немаловажный фактор при отборе, но… всегда существуют моменты, которые проще воспринимаются после пояснений. Так что ради общей пользы мы должны говорить друг с другом, хотя бы время от времени…

– Это радует, – несколько отвлеклась Эос от своего мучительного стыда. – Мне нравится говорить с командой. В особенности с тобой, кэп. Возможно, потому, что поговорить с тобой не так-то просто…

Глизе вскинул на нее свои неправдоподобно лазурные глаза – в них читалось что-то вроде надежды.

– Эос… – прошептал он, подходя ближе, протягивая к ней руку, но, не решаясь коснуться. – Ты боишься или презираешь меня? Или все-таки?..

– Мне просто сложно… очень сложно понять… и боюсь я не тебя, и не шефа, но… что между вами происходит? Может, вклинившись, я разрушаю ваше счастье? Или даже не знаю…

Эос осторожно соединила кончики своих пальцев с его. Глизе был удивительным созданием – все его существо в этот момент казалось кипящей смесью из отчаяния и ярости, и все же он стоял неподвижно и дышал почти ровно.

– Прости, я действительно не собиралась тебя обидеть или как-либо задеть твои чувства…

– Именно это… – тяжело выдохнул он. – Именно то, что твои выводы так лояльны и естественны… это чуть ли не лучшее, что обо мне можно было подумать!

– Не горячись! – покачала она головой. – Наверняка, если бы все это не касалось меня лично, я бы сделала более корректные выводы…

– Постой… – тихо выдохнул Глизе. – Ты ревнуешь?

Писательница задумалась.

– Нет, кажется, – наконец, отозвалась она. – Но у меня мерзостное чувство, что я в чем-то конкретно провинилась перед вами, что я сильно осложняю вам жизнь, только точно не знаю, чем именно… Глизе… просто попытайся объяснить мне, что произошло. Какова бы ни была твоя версия, мое отношение не изменится к худшему, если тебя это беспокоит. Я не так много о тебе знаю, но даже среди этого последнее видение не самая важная вещь…

– Ладно, хорош болтать, – капитан сжал пальцы в кулак. – Я все понял, так что молчи и слушай. Из-за того, что мы трое надавали друг другу имен, наша связь сильнее, чем у остальной команды. Так что если напряжешься, то сможешь увидеть происходящее моими глазами, и наоборот. Во всяком случае, когда мы относительно рядом.

– Но я не собиралась…

– Я знаю, – огрызнулся Глизе. – Это мы – мы оба думали о тебе…

– В такой ситуации?

– Мы думали о тебе все время, просто к тому моменту наша эмоциональная концентрация достигла предела, да еще и срезонировала…

– Но если все так, как ты говоришь, ваши действия и ваши мысли как-то не совсем согласуются…

– Послушай, я, конечно, не Второй, но и не дух бесплотный. И я не собираюсь притворяться, что как женщина ты мне не интересна. Я понимаю, что ты не готова к таким отношениям и, может, никогда не будешь готова… но… то немногое, что происходит между нами вне занятий – это важно – очень важно для меня! Но я все равно не могу пожертвовать ради этого подготовительным процессом. В общем, мы с твоим шефом убедили себя, что нам нужно продержаться только до ближайшей передышки. А когда выяснилось, что во время этой передышки мы, скорее всего, вовсе не увидимся… мы ведь очень надеялись, что вы с доком вернетесь не слишком поздно, понимаешь? Мы ждали до последнего! Все же тяжело все время сидеть на одних стабилизаторах…