проклятая книга!

— Я понимаю, что юноша пока ещё обладатель души! — прорычал он. — И я знаю, что душа имеет своих покровителей! Но ты не можешь забрать Дамиена против его воли!

— А книга утверждает, что могу! — рассмеялся Борн.

Он с наслаждением вдыхал запах огненной лавы. Ах, как он соскучился на земле по этому жару!

Глава 5. Кровь и выпот

Когда Борн спускался в верхний ад через портал в Йоре, кое-как запихав фурию Алекто обратно в камень, у него не было никакой надежды на успех задуманного предприятия.

Он знал только, что в адской книге есть запись о душе Дамиена, и можно выяснить — цела она или нет. Но как отыскать эту душу и вырвать её из лап Сатаны?

Сатана, однако, перемудрил сам себя. И вышло так, что книга адских договоров встала на сторону изгоя, Ангелуса Борна.

А что поделать? Адский закон суров, на то он и адский. Живая душа может быть по закону изъята из ада, если истец в состоянии попасть в тронный зал и предъявить на неё права.

В истории ада уже были редчайшие случаи, когда близкие спускались туда за душами рано ушедших. И им возвращали своё.

Взглянув на алые буквы закона на страницах книги, Сатана зашипел от злости. Лица его менялись с невообразимой скоростью, размывая очертания его недовольной физиономии.

И вдруг мелькание прекратилось.

— Я хочу предложить тебе сделку, Борн, — толстое лицо торговца расплылось в улыбке. — Мы спорим с тобой за эту душу, верно? А великая книга любит и одобряет сделки, как лучшее решение споров. Я хочу предложить тебе хорошую сделку, изгой. У меня есть целых два юных демона. Один из них — Дамиен, ведь если душа его желает, то рано или поздно он всё равно переродится в сущего. А второй — вот этот никчёмный кусок лавы, который явился сюда с земли, чтобы книга признала его. — Многоликий кивнул на висящего под потолком Хела. — Выбирай, кого ты возьмёшь!

Дамиен нахмурился и схватился за меч — он не желал, чтобы выбирали за него.

Освобождённый от заклятья Хел рухнул посреди зала. Он так обессилел, что не мог подняться на ноги. «Объятия» Сатаны были недобрыми: и алая кровь сущих всё сильнее сочилась из пор его тела.

— Выбирай! — повторил Сатана. — Оба они с земли. Но ты можешь забрать с собой только одного.

Борн смерил глазами обоих юных.

— А в чём моя выгода? — спросил он. — Я не хочу выбирать по твоей прихоти, не имея выигрыша ни в чём.

— Ты забыл, что проникновение в ад может стоить твоей никчемной жизни, — ухмыльнулся Сатана. — Но сделка есть сделка. Если ты сделаешь выбор, я не стану тебя преследовать.

На лице многоликого, а сейчас это было лицо древнего старичка, похожего на сморщенное яблоко, застыла такая гаденькая улыбка, что Борн, и без того ожидавший подвоха, понял, что подвох этот больше, чем он может себе представить.

Понятно, что ему нужно было выбрать Дамиена, но ЧТО получит тогда Сатана, оставив в аду никчёмного демонёнка?

Еле живого, к тому же. Ибо заклинание, называемое «объятьями Сатаны», крайне опасно для сущих. Тем более для таких юных и неумелых.

Неужели многоликий решил, что Борн стал на земле излишне чадолюбив и гуманен и решит спасти юношу, истекающего «кровью» просто потому, что развил в себе сострадание?

Но если нет, то… ЧТО он задумал?

— Ты не имеешь права меня выбирать! — воскликнул Дамиен, уставившись на Борна с нечеловеческой страстью.

Юноша разорвал бы его взглядом на части, если б сумел, но пока не мог преодолеть даже тонкой полоски лавы: и он, и Хел находились по одну сторону огненной реки, рядом с Сатаной.

— Меня прислал твой отец, магистр Фабиус Ренгский, — скупо пояснил Борн. — Он велел забрать тебя из ада на землю.

— Но я не хочу! — закричал юноша. — Я не желаю на землю! Я демон! Я должен сегодня стать демоном!

Борн смотрел на него, понимая, что забрать-то юнца сможет. И его демоническое тело — не такая большая проблема, как нрав, испортившийся в аду.

Или этот парень всегда был таким?

Неужели его душа уже на земле начала перерождаться, и именно потому он без спроса воспользовался отцовской пентаграммой и вызвал демона?

Чего он хотел? Обрести бессмертие и стать всесильным?

Но ведь это не человеческая цель. В ней нет дыхания живого, ибо всесильно и бессмертно лишь мёртвое. И чтобы существовать, мёртвое должно разрушать жизнь.

Так это что же выходит? Что настоящей души у Дамиена считай что и не было?

Что и среди людей рождаются иногда почти готовые сущие? И им нужен всего лишь последний шаг — запись в великой книге, которая констатирует факт изменения?!

Борн протянул руку, и лавовая река остыла и затвердела, покрываясь каменной коркой.

— Я возьму его! — произнёс он, глядя не в лицо Сатаны, но в грудь, где билась в напряжении искра огня, питающего средоточие сущих. — Великая книга — свидетель! Ты обещал не препятствовать мне!

Он шагнул вперёд, подхватил Хела и растворился во тьме.

И понял, что угадал: в спину ему понеслись проклятия. Но и душераздирающий скрежет страниц адской книги, где возникла кровавая запись о новом сущем по имени Дамиен.

***

На обратном пути Борн был так задумчив, что едва не пропустил вход в портал. Что же за выбор подсунул ему Сатана? И почему он поджидал в тронном зале?

Борн хорошо знал повадки адской книги. Знал он и то, что старый демон Пакрополюс, которого пару лет назад черти посадили на железный трон правителя верхнего ада, неимоверно труслив.

Запугать его не составило бы труда — Борну-то и надо было разочек взглянуть на книгу, чтобы узнать, что стало в аду с душой Дамиена.

Сатана бы, конечно, почуял, что изгнанник явился в ад. Но не факт, что успел бы перехватить.

Значит, он ждал и хотел нанести первый удар сам. Но как? Обратив Дамиена в демона?

Да, Борн узнал бы об этом: книга закона говорит громко. Но Хел-то откуда взялся в тронном зале правителя Пакрополюса? Зачем он полез в эту историю?

Или Сатана заманил его? Но зачем?

Ведь Хел должен бы понимать, что слишком молод и слаб для таких визитов. Что за юношеская дурость вынудила его сунуться в ад?

Фабиус, увидев Борна, держащего чьё-то бесчувственное тело, бросился к нему с криком и застыл, непонимающе вглядываясь в бледное до синевы лицо с алыми каплями