Поппи зашевелилась, потянулась и зевнула. Она поднеслацветок к черному носику и, понюхав, с любовью посмотрела на сидящего рядомТупика. Потом, издав радостный писк, они вместе бросились в холодную водунаводить утренний туалет.

– Это свадебный ритуал, – пояснила Вордай. –Тупик хочет, чтобы Поппи стала его подругой, и принятие подарков означает, чтоона к нему хорошо относится. Так будет продолжаться довольно долго, затем ониуплывут вместе в озеро на неделю, а когда вернутся, то уже будут неразлучны всюжизнь. Их поведение не очень-то отличается от того, как ведут себя молодыелюди.

Слова Вордай сильно взволновали Белгарата, и он молчал, ненаходя подходящих слов.

– Посмотри сюда, – продолжала она, указывая черезокно на группу молодых кикимор, резвящихся на лужайке. Они сделали из моха мячи быстро передавали его друг другу по кругу, увлеченные игрой. – Разве немог бы человеческий ребенок присоединиться к ним и чувствовать себя среди нихсвоим? – настойчиво спросила она.

Неподалеку от малышей взрослая кикимора качала спящегодетеныша, нежно прижимая к себе.

– Разве материнство не везде одинаково? – опятьспросила Вордай. – Разве эти дети отличаются от детей человека? Правда,они ведут себя более прилично, честно и любят друг друга.

– Хорошо, Вордай, – вздохнул Белгарат, – тыубедила меня. Я допускаю, что кикиморы более приятные создания, чем люди. Ятолько не знаю, станут ли они лучше, обретя дар речи, но если ты утверждаешь…

– Ну что, ты решился?

– Я поступаю не правильно, но попытаюсь тебе помочь.Ведь на самом деле у меня небогатый выбор, да?

– Да, – ответила она, – не очень. Тебе ничегоне нужно? У меня есть все необходимые принадлежности и зелья.

– Чародеям они ни к чему. Это ведьмам необходимовызывать духов, а мы работаем иначе. Как-нибудь на досуге я объясню теберазницу. – Он встал. – Свое решение ты, конечно, не изменишь?

– Нет, Белгарат!

– Понятно, – снова вздохнул он. – Я скоровернусь. – Он медленно повернулся и скрылся в утреннем тумане.

В наступившей тишине Гарион внимательно следил за Вордай,надеясь отыскать на её лице признаки нерешительности. Ему подумалось, что, небудь она так безрассудно упряма, он мог бы объяснить ей ситуацию и убедить еёуступить Но болотная ведьма нервно ходила по комнате, рассеянно беря вещи иснова ставя их на прежнее место, очевидно не в силах унять волнение.

– Ты знаешь, это может доконать его, – прервалмолчание Гарион. Прямота может оказаться эффективной там, где другие средстваубеждения не помогают.

– Ты о чем? – строго спросила она.

– Прошлой зимой он серьезно заболел, – ответилГарион. – Они с Ктачиком схватились в смертельной схватке за правообладать Оком. Ктачик был уничтожен, но и Белгарат едва выжил. Вполне возможно,что его силу воли подорвала болезнь

– Почему ты нас не предупредил? – воскликнул Силк.

– Тетя Пол сказала, чтобы мы не смели делатьэтого, – продолжал Гарион. – Не дай бог об этом пронюхают энгараки.Сила Белгарата – вот что удерживало их все эти годы. Если он лишится её и онипроведают об этом, ничто не остановит их вторжения на Запад

– А он догадывается? – быстро спросила Вордай.

– Не думаю. Никто из нас не говорил ему об этом. Он недолжен догадываться о том, что у него может не получиться. Одно-единственноесомнение – и ничего не получится. На этом основано чародейство. Надо бытьуверенным, что задуманное тобой произойдет, иначе с каждой неудачей будет всетруднее.

– Что ты имел в виду, когда говорил, что это может егодоконать? – На лице Вордай отразился испуг, и у Гариона мелькнула надежда.

– Его сила, или, вернее, часть силы, могласохраниться, – объяснил он, – но её может не хватить для того, о чемты просишь. Даже простые вещи требуют огромного расхода силы воли, а то, что тытребуешь, – очень и очень трудное дело. Он возьмется за него, но,взявшись, уже не остановится. Такое усилие может иссушить его волю и жизненнуюэнергию настолько, что уйдут многие и многие годы на её восстановление, если,конечно, он доживет до этого.

– Но почему ты ничего мне не сказал? – сперекошенным от страха лицом прошептала Вордай.

– Я не мог… он мог услышать. Она бросилась к двери скриком:

– Белгарат! Подожди! – Потом повернулась кГариону:

– Быстро! Останови его!!

Это только и нужно было Гариону. Он вскочил на ноги и,подбежав к двери, рывком распахнул её, и хотел было закричать, но страх сковалего сердце.

– Ну что?! – закричал за спиной Силк.

– Не могу, – простонал Гарион. – Он началсобирать свою волю и никого не слышит.

– Ты можешь помочь ему?

– Я даже не знаю, что он хочет сделать, Силк, –беспомощно ответил Гарион. – Если я присоединюсь к нему, будет толькохуже.

Они в ужасе уставились на него.

Гарион услышал незнакомые раскаты далекого эхо. Какнеобычно! Его дедушка не пытался что-то переместить или изменить, нет, вместоэтого он обращался куда-то в безбрежные просторы с помощью голоса своегоразума. Слова были с трудом различимы, но одно Гарион расслышал довольно четко:«Повелитель». Белгарат обращался к самому Олдуру!

Гарион затаил дыхание.

Затем издалека прозвучал голос бога. Они принялись тихобеседовать, и все это время Гарион ощущал, как воля Белгарата под влияниемОлдура становится Крепче.

– Что происходит? – спросил перепуганный Силк.

– Он общается с Олдуром. Я не слышу, о чем они ведутразговор.

– Олдур поможет ему? – спросила Вордай.

– Не знаю, не знаю, сможет ли Олдур использовать своемогущество. Даже для него существуют ограничения… что-то такое, о чем ондоговорился с другими богами.

Когда странный разговор закончился, Гарион ощутил, что силаюли Белгарата выросла неизмеримо.

– Он приступает, – проговорил Гарион полушепотом.

– У него есть сила? – спросил Силк. Гарион кивнул.

– Такой же всесильный, как прежде?

– Не знаю. Это никому не дано знать.