— Что с твоими…

— Парень, взгляни правде в глаза? — слышу сбоку насмешливые слова, прямо перед тем как передо мной оказывается спина, резко втискивающегося между нами Елая. — Не твоего полёта птица.

— Твоего, что ли? — тут же прилетает в ответ, и хоть я не вижу парня, отчётливо слышу в его голосе явный вызов.

Елай же смеётся. Как всегда с некой лёгкостью. А чего бы не смеятся ботинку, наступающего на мошку?

— Ооо, нееет, — протягивает голубоглазый, по-прежнему оставаясь общаться с ним в непринуждённой манере, — я не тот человек. Однако, поверь, это, можно сказать, небывалая удача, которая оставляет все твои зубы на месте.

Елай, наверняка, улыбается, я даже могу представить, как это выглядит для парня. А ещё очень хорошо могу представить, какая реакция пробуждается на эту издевательскую насмешку. Теперь парень отступать захочет меньше всего. Он тоже посмеивается, хотя и смех звучит натянуто и неправдоподобно. Чисто для того, чтобы не ощущать себя неудачником.

— Отличная попытка, — продолжает усмехаться тот, — надо запомнить этот трюк. Одно интересно, это хоть с кем-то сработало?

— С тобой? — тут же, не тушуясь, предлагает Елай, но парень даже не желает продолжать словесный спор.

Он намерен обойти преграду.

— Не стоит, — останавливает Елай его, уперевшись ладонью в грудь, а я прямо-таки и вижу, как расширяются от недоумения глаза парня, когда он смотрит то на руку, то на лицо голубоглазого.

Однако снова пытается, чтобы вновь упереться в невидимую стену, у него даже ни один палец побороть не получается, хотя Елай и не напрягается.

— Предлагаю последний раз, убраться по-хорошему, — на третью попытку спокойно предупреждает Елай парня, ни в какую не перестающего пытаться сдвинуть руку. — Последнее, что ты хочешь, — опозориться перед друзьями, которые сидят не так уж и далеко, а один из них и вовсе стоит в трёх метрах от нас, когда ты сляжешь с одного удара. Поэтому вернись к ним и расскажи свою историю, что с такими ненормальными, как мы, даже разговаривать не захотелось. Ревнивец и истеричка, сама напрашивающаяся на проблемы — идеальное объяснение.

От такого взвешенного и вежливого предложения даже я прихожу в шок. Елай не тот, кто ищет компромисс, он тот — кто создаёт конфликт и получает от него удовольствие.

По крайней мере тот, кем он притворяется, чтобы никто не догадался, что на самом деле он очень умный.

Потому что парень проглатывает эту наживку, он оборачивается назад, туда, где по-видимому стоит тот самый друг, про которого сказал Елай, а затем смотрит куда-то вдаль, прежде чем вернуть взгляд к голубоглазому и его руке. Пять секунд он взвешивает все «за» и «против».

— Вы и правда ненормальные, — бросает он Елаю, на что тот вновь усмехается, а затем похлопывает его по плечу, словно они только что договорились о какой-то выгодной сделки.

— Проваливай, герой, — говорит Елай, и парень на этот раз уже не тратит время на раздумья, отступая спиной назад.

Голубоглазый поворачивается ко мне, явно собирающийся выдать что-то колкое, но вдруг вижу, как тут же меняется его выражение лица, когда он встречается со мной взглядами.

— Опусти голову, — велит он, но до меня сразу не доходит.

Я даже планирую немного повозмущаться над нелепостью его указа, когда Елай резко добавляет:

— Или остуди эмоции, — резко, с некой проскакивающей строгостью начинает отчитывать меня, — твои глаза так пылают, что неизвестно, как ты ими пол клуба ещё не осветлила.

А вот это уже «воу». На сей раз даже и секунды не трачу, чтобы опустить голову и прикрыть сверху глаза ладонью.

Выключайтесь, выключайтесь, выключайтесь…

Елай суёт мне в руки сумочку и куртку и сразу же подталкивает в нужном направлении. Его вид по-видимому не настолько же решительный и устрашающий, как Алека, потому что ему приходится распихивать людей перед нами рукой, уводя меня из зала, как провинившуюся или перепившую школьницу. И то, и то вполне сейчас подходит мне, потому что ощущение вины разрастается колючими ветвями, когда начинаю представлять последствия своей глупости, а алкоголь всё усугубляет, хотя и должен работать в обратном направлении, вселяя больше уверенности в себя. Как оказываемся на улице, не замечаю, лишь резкий, обжигающий морозный воздух, просачивающийся через лёгкую ткань рубашки, предсказывает, что можно поднимать глаза.

Быстро накидываю на плечи куртку и поспешно смотрю на Елая, оглядывающегося по сторонам.

— Ну как? — мой пульс стучит в ушах, а волнение разгоняет кровь по венам, делая ветер чуточку приятнее, когда ощущаю на коже жар стыда.

Мой голос привлекает его внимание, он смотрит на мои глаза с мрачным, недовольным выражением.

— Можно сказать, что холод пошёл тебе на пользу и выдул напрочь желание помочь парню поверить, что у него началась горячка, — бросает он, вновь оглядываясь на дверь клуба.

Мы не можем вернутся, пока опасность раскрытия полностью не минует, а значит и помочь в случае чего ничем не сможем. Сомневался ли кто-то, что я опять всё испорчу?

— Что будем делать?

Я почти молюсь, чтобы у него имелись варианты, как можно всё исправить, но Елай, по-видимому, по — настоящему не в духе. Ни одной ухмылки или вызывающего взгляда. И Наконец, я понимаю, в чём дело — это просто важно ему, поэтому тут нет места шуткам.

— Ждать, когда они выйдут.

Вертушка* — водка с Red Bull, подаётся на подносе, в центре которого стоит ведёрко со льдом и водкой, по кругу три энергетических напитка и стаканчики для коктейля.

И они выходят. Второём.

Ну как выходят, Алек и Николь точно, Виталий — просто висит между ними без сознания. Со стороны это и впрямь выглядит так, словно из клуба спасают перепившего парня. Потребовалось пятнадцать минут ожидания на парковке за зданием клуба, чтобы они всё провернули до конца. По сути, мы немного и пропустили. Если конечно, у них всё прошло гладко и сейчас в наш адрес не прилетит множество слов «благодарности» за помощь.

Хотя… надо просто видеть выражение лица Алека, чтобы понять, что лучше с ним сейчас вообще не разговаривать. Он тащит на себе большую половину Виталия, когда Николь лишь его поддерживает, но ему абсолютно не требуется замедляться или смотреть под ноги. Сверкающий от отблеска фонарей взгляд сосредоточен только на Елае, который в свою очередь выдерживает его хладнокровно и без отбрасываемых комментариев, когда он точно напролом движется к нам.

Но стоит им оказаться меж машинами, как он тут же забывает о своей задачи и свирепо устремляется к Елаю. Без колебаний хватает его за грудки и припирает к капоту машины.

— Какого хрена, ты её вывел оттуда? — требует Алек.

Елай же не отшучивается как обычно, а напротив ощетинивается, в ответ напирая на Алека и полностью игнорируя, что его по-прежнему держат за джемпер, что совсем не мешает ему выпрямиться в полный рост и двигаться.