— Правда? Тогда может поговорим о том, что было сегодня? — Алек даже не замечает, как так вышло, что они снова стоят лицом к лицу и испепеляют друг друга взглядами. — Весь ваш спектакль: бросить девушку одну, заставить её злиться и ревновать, а затем проверить, оставлю я её или брошусь на помощь?! — буквально цедит он, выглядя в этот момент чертовски решительным, явно понимая, что он выигрывает по всем фронтам.

Он понял и раскусил их. Хотя стоит ли удивляться? Определённо, нет. Этот парень умён, и Алек ни на секунду в этом не сомневался, осознавая, что будь он не таким смышлёным и хитрым, никогда бы не выбрался от Виктора. Вопрос в другом, как его обыграть?

— Ты тоже повяз в дерьме, блондинчик, и поверь, стоит только мне открыть рот, как всё внимание с меня переключится на тебя, и Лене ещё долго не будет до меня дела, — продолжает Елай говорить, но уже не с таким превосходством, отходя обратно на шаг назад. — Ты не скажешь ей про меня, и не скажешь никому, если не хочешь на самом деле разбить ей сердце.

И снова этот парень делает это — вызывает усмешку. Алек не совсем понимает, на какие рычаги тот решил надавить.

— Разбить ей сердце? Назови мне хоть одну причину, как я это сделаю?

Елай уже не такой довольный, когда ему приходится сказать следующее:

— Она только что потеряла родителей, — говорит он, а у Алека точно что-то сжимается внутри, от упоминания, как на самом деле всё обстоит. — И тут ты заявляешь, что я её брат, которого она может лишиться в любой момент, пока мы не разобрались с Виктором. Стоит мне один раз засветиться перед ним, что я на самом деле жив, как он тут же откроет на меня охоту. Я не хочу ей причинять боль, так будет лучше. По крайней мере, пока мы не уберем с этой доски Виктора.

— Чертов, сукин сын, — вырывается у Алека, и он тут же отходит, желая просто куда-то себя деть.

Он прав. Прав, твою мать, и Алек ненавидит тот факт, что он ничего не сможет с этим сделать. Это разобьёт Лене сердце. Особенно сейчас. Подарить ей одного самого настоящего родного человека и тут же его отнять. Она и так была на грани, что с ней будет сейчас? Алек понятия не имеет, как ей удасться пережить смерть родителей. А тут ещё брат…

Как бы ни хотелось признавать, но Елай и вправду дорожит ей. И это… оно выворачивает Алека, потому что каждый раз ему крышу сносило от ревности и гнева, когда он видел в нём проявления заботы и трепета. Он сходил с ума от непонимания, что этому парню вообще нужно от Лены, когда тот не предпринимал ни единой попытки к флирту.

Алек был слеп.

А ещё правильнее, ослеплённым эмоциями, которые никак не может победить, чтобы мыслить ясно, как тому подобает его положение. Скольких стычек можно было бы избежать, если бы Алек давным давно пригляделся бы к парню с другой стороны?

Но единственное, чего он хотел, избавиться от него. Доказать Лене и всем остальным, что он предатель. Но даже Ники долго была против затеи вывести его на чистую воду, она решила подыграть лишь в самом конце, и то только увидев возможность надавить на Лену, а не на Елая.

А потом эти гибриды… Алек был уверен, что это его рук дело. Но выходит, что он тут вообще не причём. Тогда кто?

— Что там было? — наконец, успокоившись, спрашивает Алек, когда решает, что сначала надо выяснить более серьёзные вопросы.

В конце концов, они ведь даже не так уж далеко и уехали, чтобы забыть про опасность.

Елай стоит, опершись на машину, по-прежнему собранный и готовый без всякой раздражающей ерунды вести диалог. Возможно он и сам обдумывает, что не так давно произошло.

— Ты и сам там был, всё моё преимущество — пару минут, за которые я даже не смог уловить присутствие ни одного гибрида. Лишь остаточный след, не более. — А потом Елай медленно и тихо добавляет: — Они ушли из-за нас, но оставались рядом, значит нам они навредить не хотели.

— Мария, — говорит Алек, вставая рядом с Елаем. На его лице практически ничего не написано, но внутри он искренне скорбит по женщине, которая подарила ему не только Лену, но и шанс её спасти. — Виктор пришёл показать, что не прощает предательства. Очень странно, учитывая, что Лена ещё не у него.

— У него и так идёт всё по плану.

Алек недоверчиво смотрит на парня, в чьих глазах загорается проблеск вызова, когда он осознаёт, что единственный понимает план Виктора.

— Нууу же, это ведь так просто, блондинчик, — нараспев протягивает Елая, с прищуром изучая глаза Алека. — Подумай, почему он не предпринял пока что ещё ни одной попытки заполучить обратно? Чего он ждёт?

И вновь ответом Алека служит лишь подозрительный взгляд. Нет, он не понимает, почему Виктор медлит. Не понимает, почему отзывает гибридов, когда у них было огромное преимущество в численности. А знающий вид Елая его непередаваемо выводит из себя.

— Давай, умник, удиви меня, — бросает Алек, стараясь оставаться не настолько заинтересованным, убеждённый, что тот сморозит очередную глупость.

По крайней мере, надеется на это, потому что внутренний голос вновь напоминает, что этот парень намноооого умнее того, кем выставляет себя.

— Вы всё сделаете сами, — отвечает тот уклончиво, давая ещё одну возможность Алеку догадаться самому, но его вид становится лишь более недоумевающим, и тогда Елай с неким усталым вздохом закатывает глаза. — Мне, конечно, чертовски мерзко касаться данного вопроса, но что-то мне подсказывает, что ты даже не подумал предохраняться, уваренный, что для вас двоих дети — невозможны.

Наконец, выдаёт Елай, а Алеку словно резко кто-то врезает под дых, внутри него всё на мгновение каменеет. Челюсти скрипят от неимоверной злости, рождённой неспособностью принять понимание. Короткий взгляд на машину, в которой спит Лена, и чертова правда накрывает его до гула в ушах.

— То-то и оно, — отзывается Елай на его заминку, не язвительно, но явно с долей превосходства, что Алек сам об этом не догадался. — Виктору нужен ребёнок. От вас, так как вы — самые идеальные кандидаты, и вместо того, чтобы тратить кучу времени, уговаривая вас, не проще ли позволить вам сделать всё естественным путём?

Алек слушает Елая с непередаваемо мрачным лицом, он даже смотреть не хочет в сторону парня, переживая, что не справиться с гневом. Но вот ручку у дверцы машины уже не спасти, она ломается почти бесшумно. Так, что оба этого не слышат, лишь Алек понимает, что сделал, когда остриё впивается в его ладонь. Однако вместо того, чтобы глянуть вниз и оценить ущерб, Алек лишь размерно вдыхает и выдыхает, чтобы произнести простое:

— Бред.

Не то чтобы он не верил. Нет, Алек просто не хочет признавать, что они сами ни за что бы не догадались до этого.

— Он это уже проделывал, — начинает Елай, взглянув на Алека. — С нашими родителями. Когда он их нашёл первый раз, мама была беременна мной, а после моего рождения Виктор понял, насколько я ценный для его исследований, и захотел себе ещё такого ребёнка. Поэтому он позволил им сбежать, а сам продолжал за ними следить, пока мама не забеременела во второй раз. А это произошло очень быстро, — с сухой усмешкой говорит он. — Знаешь, почему? Да потому что она была для этого накачена препаратами, о которых ничего не знала, конечно. И так он проделывал ещё три раза, но уже на моих глазах, так как он от меня ничего не скрывал, уверенный, что мне от него не сбежать. В итоге, у него ещё двое таких же детей, — к счастью, не всегда его планы срабатывают идеально, — правда они ещё даже не подростки, чтобы сойти на родителей, поэтому они для него ценности пока что никакой не играют. Тем более, пока он всё ставит на вас.