А если так, выходит, растущая в нем сила что-то да значит. В ином случае, отчего Лилия – если эта демонесса вправду зовется Лилией – выбрала именно его?

– Я уже сказал, – отвечал он, изо всех сил стараясь держаться как можно увереннее и непокорнее, – убирайся, не то!..

И вновь Лилия захихикала.

– Ах, дорогой мой Ульдиссиан, как восхитительно это детское упрямство! Я бы сказала, оно унаследовано от меня, но ведь, может статься, и от него – они же столь чванливы, столь праведны!

Ульдиссиан непреклонно молчал.

– А ты ведь даже не знаешь об этом, не так ли? Не знаешь собственной же истории! Со временем, как следует подготовив тебя, я рассказала бы обо всем! Возможно, не стоит откладывать? Мы еще сможем остаться вместе! Ты сможешь по-прежнему дарить мне ласки…

Чувствуя, как воля дает слабину, Ульдиссиан отшатнулся назад. К несчастью, как раз в этот миг его конь шарахнулся в сторону, вырвав из рук уздечку. Развернувшись, Ульдиссиан бросился было за ним, но поймать коня не сумел. Провожаемый его взглядом, конь ускакал прочь и скрылся в ночной темноте.

– Бедный Ульдиссиан… а впрочем, к чему тебе эта жалкая тварь? Я могу научить тебя летать, или переноситься куда только пожелаешь! И нефалемы снова возвысятся, и на сей раз займут в этом мире достойное положение! Ха! Я займу здесь достойное положение, как бы сему ни противились Небеса с Преисподней!

В голосе Лилии зазвучали нотки безумной, маниакально одержимости. Ничего подобного Ульдиссиан за ней раньше не замечал и, забывшись, взглянул на нее.

Взглянул… и не смог отвести взгляда в сторону. Чуть приоткрыв рот, Лилия облизнула губы, словно бы в предвкушении лакомого угощения.

– Изгоняя меня отсюда – как полагал, навсегда, – он недооценил моего упорства! Ради детей я истребила их всех, так разве позволю ему невозбранно лепить из моих чад свой царственный образ? Они были неповторимы. Они были куда большим, чем демоны или ангелы! Я сразу же поняла: будущее за ними! Вот кто навеки положит конец всей этой адской грызне!

Тут Лилия подняла кверху когтистую руку, и Ульдиссиан почувствовал, как его правая нога скользнула вперед. Стоило Лилии поманить его пальцем, примеру правой ноги последовала левая. Напрягая все силы, крестьянин замедлил шаги, однако прекрасно понимал: дело только во времени. Еще немного, и он окажется прямо перед ней.

Очевидно, прекрасно все это сознавая, Лилия продолжала рассказ, да так, будто все между ними в порядке, будто он был только рад узнать, что делил ложе с чудовищем.

– То, что ты зовешь даром, любовь моя, есть действительно дар и даже более! И ты… и все люди на свете… порождены нами, нашим союзом! Союз демонессы и ангела породил нефалемов – самое великолепное, что когда-либо было сотворено во вселенной! Сила, пробужденная мною в твоей душе, сила, молившая о свободе, принадлежит тебе – ни больше, ни меньше – по праву крови! Да, ему вздумалось подавить ее, обратить всех вас в бессловесный скот на службе собственному тщеславию… но я… я могу предложить много большее! Гораздо, гораздо большее…

С этими словами Лилия потянулась к нему.

– Единственное, что ты можешь мне предложить, это способ забыть обо всем происшедшем! – стиснув зубы, прорычал в ответ Ульдиссиан.

– Неужели ты вправду хотел бы забыть обо всем, дорогой? Неужели вправду хотел бы забыть обо мне?

Тут Ульдиссиану, наконец, удалось остановиться.

– Ничто на свете не доставит мне большей радости, – с искаженным от натуги лицом отвечал он.

– Вот как? – Глаза Лилии полыхнули мрачным огнем. – Вот как, любовь моя?

К немалому своему ужасу, Ульдиссиан, спотыкаясь, с головокружительной скоростью ринулся к ней. Только теперь он осознал, что все это время Лилия просто играла с ним, а его усилия попросту смехотворны. На деле он с самого начала не мог устоять против ее могущества. Все его «право крови», как она выразилась – просто пустопорожние сказки.

Едва он приблизился, Лилия привлекла его к себе, а Ульдиссиан, в свою очередь, обхватил, стиснул в объятиях ее чешуйчатую талию. Иглы, тянувшиеся вдоль спины Лилии, больно впились в ладони. Тело ее оказалось жарким, точно кузнечный горн, однако очень и очень мягким, нежным в нужных местах. Отвращение дрогнуло, грозя отступить под натиском восставшей похоти.

– Поцелуй же меня, и посмотрим, насколько тебе хочется все позабыть, – с издевкой промурлыкала Лилия.

Хочешь не хочешь, ослушаться он не мог. Телом его овладела неодолимая страсть.

«Нет! – мысленно завопил Ульдиссиан, крепче прежнего прижимаясь к Лилии. – Нет! Ее игрушкой я больше не стану!»

Резкая боль, пронзившая нижнюю губу, заставила вздрогнуть. Лилия укусила его. Почувствовав ее язык, пробующий на вкус кровь, Ульдиссиан задрожал.

В конце концов Лилия прервала поцелуй и слегка отстранилась. Выражение ее лица говорило ясней всяких слов. Она знала: с одной стороны, Ульдиссиан питает к ней невыразимое отвращение, с другой же – он целиком в ее власти.

Смерив его взглядом, демонесса хмыкнула. Ульдиссиан заподозрил недоброе, и…

Невероятная сила ударила его в грудь, швырнула ввысь точно так же, как сам он (якобы сам) расшвырял по поляне мироблюстителей Малика. С криком Ульдиссиан отлетел в заросли, не сомневаясь, что вот-вот разобьется об одно из деревьев.

Но несмотря на то, что все шансы были против него, в конце концов Ульдиссиан, даже не оцарапавшись, тяжко рухнул на землю и откатился прочь еще на полдюжины ярдов. Казалось, все кости его переломаны, каждый мускул визжит от боли. Остановившись, сын Диомеда замер, не в силах шевельнуть даже пальцем.

Да, расстояние Ульдиссиан пролетел немалое, однако тут же почувствовал: Лилия где-то рядом. И вправду, не успел он перевести дух, как она остановилась прямо над ним.

– О великий Ульдиссиан, преобразователь миров! Думаю, теперь-то ты понял, сколь на самом деле велик…

– Б… будь ты прокл…

Больше он не сумел выговорить ни звука: легкие все еще ныли, моля о глотке воздуха.

– По-прежнему непокорен? Что ж, иногда – черта очень даже полезная…

Лилия присела, позволив ему, несмотря на сумрак, во всех подробностях разглядеть ее прелести. Воспротивиться новому поцелую он не сумел. Прекрасно зная о его противоречивых чувствах, Лилия превратила этот поцелуй в еще более затяжной.

– Думаю, мы с тобою еще поладим, – промурлыкала демонесса, оторвавшись от Ульдиссиановых губ. – Но прежде тебе, любовь моя, предстоит еще один урок. Прежде я покажу тебе, кто ты таков без меня.

В тот же миг вокруг поднялся, завыл, точно стая волков, ветер необычайной силы. Иглы на темени Лилии задрожали, как будто живые. Выпрямившись во весь рост, демонесса вскинула руки кверху: очевидно, она-то и породила внезапную перемену погоды.