В сознании ясно мелькнул образ небольшой поляны, посреди которой стоял ветхий охотничий дом, потом появились вековые сосны, легкая дымка тумана, и спустя секунду он уже оказался на месте. Теперь было важно как можно быстрее забрать Ребекку и вернуться. Ритуал отнимал слишком много сил, нельзя было терять ни минуты.

Он открыл покосившуюся дверь и вошел в темный, ничем не освещаемый холл. Под ногами скрипнула половица.

– Кто здесь? – тут же услышал он слабый голос жены. – Грег, это ты?

Он почувствовал, как горячо стало в груди. Жива… Слава Единому, жива!

Ледяная глыба, застывшая на месте сердца, раскололась, и он снова смог дышать полной грудью.

Он переступил порог комнаты и остановился, глядя на невысокий топчан и скрючившуюся на нем Ребекку. Та подняла голову и уставилась на него с каким-то странным выражением.

– Грег? Ты уже вернулся?

Ребекка вытянула руку и нащупала край кровати, а он застыл, растерянно ловя ее невидящий взгляд.

– Бекки! – слетело с его губ имя жены.

– Себастиан?

Бекки дернулась в его сторону, но потом устало вздохнула и упала на подушку.

– Снова галлюцинации, – отчаянно прошептала она и горько усмехнулась. – Привет, шизофрения! Похоже, я окончательно свихнулась.

– Что за глупости ты несешь? – очнулся он и, в два шага преодолев расстояние до топчана, подхватил жену на руки. – Какая шизофрения?

– Какая? Обыкновенная, – вяло ответила Ребекка. – А чем еще объяснить твое появление?

– Ладно. Не буду тебя разубеждать, у нас мало времени. Ты здесь одна?

– Грегори пошел на охоту.

– Я не могу ждать. Нужно уходить. Передадим Лефлеру координаты, за ним прилетят.

Он вышел из дома, крепко прижимая к себе жену, закрыл глаза и постарался настроиться, представляя собственный кабинет, но мысли сбивались. Руки все сильнее сжимали почти невесомое тело Ребекки, а сердце билось в груди гулко и встревоженно. Нельзя расслабляться. Нельзя терять нить силы. Он должен успеть. Но перед глазами, вместо знакомой обстановки, возникал невидящий взгляд жены, и он чувствовал, как внутренности обжигает болью бессилия. Он хорошо знал этот взгляд. Во время войны ему не раз приходилось наблюдать последствия огромного выброса силы и видеть беспомощных ослепших магов. Он очень хорошо помнил их остекленевшие, слепые глаза и знал, что зрение в таких случаях вернуть невозможно.

Дорг подери! Почему Бекки? Почему именно она? В груди все сильнее нарастала боль. Нет. Он сейчас не будет думать об этом. Потом. Все потом. Главное, Ребекка жива, а все остальное… Он найдет способ. Наизнанку вывернется, но сумеет излечить жену.

– Надо же, моя галлюцинация даже пахнет Себастианом, – чуть слышно хмыкнула Ребекка и уткнулась ему в шею. От этого ее прикосновения внутри потеплело, и лед, сковавший сердце, начал таять. – Ну да, все верно. Можжевельник, лимон, сандал и грейпфрут. Я определенно сошла с ума.

Жена как-то странно всхлипнула и обмякла в его руках.

Унаши сатар! Только ее обморока и не хватало!

Усилием воли вернув себя к образу брата, он рванулся к нему и мгновенно оказался в особняке. Только сил не хватило, и он, не устояв на ногах, рухнул рядом с Артуром. Крев сатари! Перед глазами все расплывалось, но он сумел уберечь Ребекку от удара.

– Возьми, – прохрипел брату. Тот мгновенно подхватил Бекки и что-то сказал, но он не расслышал. Откат прошелся по телу волной нестерпимой боли, лишая его способности двигаться. – Бекки… Позаботься… – слетело с пересохших губ, и клубящаяся тьма сомкнулась над его головой.

Ребекка Гринделл

– Шанти, отстань! Куда ты меня тянешь?

Я вяло отняла у щенка руку, но малыш не унимался. Он урчал, рычал, тявкал и упорно пытался заставить меня встать с постели. Глупыш. Были бы силы, я бы и сама встала…

«Ррр-ав!» – Острые клыки прикусили запястье.

– Ну, хорошо, хорошо, сейчас!

С трудом села на кровати и, переждав приступ тошноты, попробовала подняться. Голова закружилась. Шарг! Когда же закончится этот ад? Меня штормит, как пьяного двигорщика.

Шанти подвернулся под руку и подставил мне свою шею. Надо же! А малыш-то подрос. Не видела его несколько дней, а он уже достает мне почти до пояса.

Я ухватилась за ошейник, рывком поднялась с постели и сделала шаг. Потом еще один. И еще. Шанти терпеливо шел рядом, не пытаясь взбрыкнуть или убежать. Мой умница арс…

– Не торопись, малыш, – шепнула я ему.

Мысленно общаться не получалось. Голова болела так, что любая попытка наладить связь превращалась в настоящую пытку.

– Бекки! Ты зачем встала? – встревоженный голос мужа заставил меня вздрогнуть.

Шарг! Почему я не слышала, как Себастиан вошел в спальню?

Я пошатнулась от неожиданности и почувствовала, как резко закружилась голова и поплыл под ногами пол. Да что ж такое-то? Не хватало рухнуть на колени перед собственным мужем!

Кимли мгновенно оказался рядом и подхватил меня на руки.

– Тебе нельзя вставать, Бекки, – непривычно нежно сказал он и мягко коснулся губами моего лба. – Ты же слышала, что сказал Легрэ – полный покой.

– Легче сразу умереть, – проворчала я, утыкаясь в шею супруга.

Странная и нелогичная вещь – когда Себастиан был рядом, тошнота отступала. Аромат его парфюма, свежий, чуть горьковатый, стал для меня настоящим спасением. Причем с того самого дня, когда Кимли появился в Карденах, а я приняла его за плод своего больного воображения.

– Какая же ты упрямица, Бекки, – прошептал Тиан, укладывая меня в постель.

– Я тут ни при чем. Это все Шанти, – вяло отозвалась я.

Небольшая прогулка отняла все силы. Ужасно хотелось уткнуться мужу в плечо и лежать так, не шевелясь, но я понимала, что это глупо. Не хватало еще давить на жалость! Кимли и так со мной носится уже третий день, почти ни на минуту не оставляет. А я… Я не хочу, чтобы он видел меня такой слабой, больной, растрепанной. Представляю, как я сейчас выгляжу! Хотя нет, лучше не представлять. Я как-то видела слепую девушку, у нее был такой взгляд… Нет. Я не буду об этом думать. Я поправлюсь. Я знаю, никто в это не верит. Но я смогу. Вот только отдохну немного… И голова перестанет так кружиться.

Ладонь Кимли оказалась на моей щеке, и его пальцы нежно коснулись ресниц, погладили виски, обвели контур губ. Шарг! Какие же они у меня пересохшие и потрескавшиеся. Надо было смазать бальзамом.

Поймав себя на этой мысли, усмехнулась: «Бекки, ты сошла с ума! О чем ты думаешь? Какой бальзам, какие губы?»

– Выпей.

Мерзкий запах микстуры заставил меня скривиться и помотать головой.

– Я не хочу пить эту гадость.