— Нет, — переглянувшись с Таном, ответили мне. — Вы не будете рисковать жизнью. Мы предпримем все необходимые меры для спасения вашей подруги.

— А я прослежу, чтобы ты не покинула в это время пределов дома, — потянувшись, как кот, улыбчиво сообщил мой спаситель.

Не слушая больше моих возражений, Густав схватил одежду и умчался, оставив нас вдвоём. Я кипела негодованием, ходя из угла в угол, и бросая злые взгляды на невозмутимого Тана.

Вот гады! И ведь знают же, что в пределах квартиры магия вещиц не действует! Так что теперь я абсолютно беспомощна. А может, получится прорваться?

— Не советую, — лениво сказал этот вредина, поймав взгляд, брошенный на дверь в Хейзельхальм. — Не успеешь.

Вспомнив его молниеносную реакцию, я приуныла. Действительно вряд ли выйдет. Хотя… внезапно бросившись к лавке, я тут же оказалась в руках Тана.

— Куда? — Полюбопытствовал он, глядя на меня сверху вниз тёмными глазами.

— Просто проверяла, — ворчанье вышло на редкость злобным.

— Пойдём-ка в твою комнату, — меня мягко оттеснили назад, заставляя идти спиной вперёд, пока мы не достигли обозначенного пункта.

К этому времени я уже почти забыла и про Мари, и вообще про всё на свете. Мне стало казаться, что его взгляд везде. Он затягивал куда-то в бездну тёмных желаний и не давал ни единого шанса отвлечься на более насущные вопросы. Что там меня беспокоило? Не помню… ой, сзади какое-то препятствие… кажется, это кровать…

— Тан… — сглотнув, позвала я.

— Мммм? — Отозвался мой мучитель.

Внезапно, среди всего бардака, творившегося в голове, каким-то чудом мелькнула здравая идея. Раз уж он стоит вплотную ко мне и не делает попыток отодвинуться, значит… хм! То есть это можно расценить, как намёк с его стороны на физическую близость… На данном этапе рассуждений мне поплохело еще больше. Ну, или похорошело. Тут как посмотреть. В общем, неимоверным усилием воли я отодвинула низменные реакции предателя-тела и мужественно додумала мысль до конца. Возбуждённый мужчина хуже контролирует окружающую обстановку. Если сделать вид, что готова поддаться, так сказать, немножко позаигрывать, то он расслабится, и я смогу прорваться к двери в Хейзельхальм! А там вся лавка встанет на мою сторону!

План придал мне сил и помог справиться с той частью себя, которая хотела сдаться на милость победителя и с радостью принять возможное наказание за непокорность. Что ж… начинаем партизанскую атаку! В которой, кстати, главное — вовремя нырнуть в кусты…

— Тан, — неумело мурлыкнула я, прижавшись к нему еще теснее и даже положив одну руку на грудь. Весьма приятную на ощупь, твёрдую, рельефную грудь… так, стоп! — Тан, ты останешься тут со мной?

— Хочешь, чтобы остался, попроси, — то ли сказал, то ли велел он. Ааааааа!

Некоторые усилия понадобились для того, чтобы не начать немедленно выполнять приказ. Нет! Я гордая, волевая и свободная!

— Ни за что, — жалобно пролепетала гордая, волевая и свободная я.

— Уверена? — Он взял меня за талию и слегка двинул ладонью вверх так, что футболка чуть задралась и его рука коснулась обнажённой кожи…

В этот момент я поняла — план был дурацкий. Даже нет, идиотский был план. Хуже просто не придумаешь. Сейчас самое главное остановиться до того, как тонкий волосок остаточной разумности порвётся. Попробую отступить вбок, ведь кровать, подсекающая меня под колени, будет тем последним ударом, который добьёт и без того умирающее в муках самообладание.

— Мне трудно дышать, — несмотря на сказанное, попытка отстраниться бесславно провалилась.

— Поделиться с тобой… воздухом? — Вторая рука легла на шею и заставила задрать голову вверх.

— Ладно, сдаюсь, — простонала я. — Мне захотелось тебя отвлечь, чтобы сбежать!

Тан засмеялся.

— Знаю, — он, наконец, дал мне отойти. — Только играть со мной бесполезно. Себе дороже.

— Почему это? — Обидно всё-таки слышать такое.

— Всегда побеждает тот, кто готов идти до конца, — просто пояснил мой гость.

Жар его слов достиг меня и в другом конце комнаты. Пришлось отвернуться, чтобы не показывать лица, которое отображало все эмоции прежде, чем я успевала взять себя под контроль.

В итоге, я села с ноутбуком за письменный стол, а Тан устроился на кровати, подложив себе под спину подушки и, очевидно, намереваясь приглядывать за мной со всем возможным комфортом.

Сверля невидящим взглядом экран, я размышляла. Теперь, когда напряжение немного схлынуло, и голова прочистилась, в ней стали появляться свежие полезные мысли. Например, касающиеся поведения моего гостя. Как бы он ни был горяч, но рассматривать его в качестве своего потенциального парня — большая ошибка. Чутьё подсказывало — у него есть скрытая цель, может, даже не одна. Если подумать, то поселившись здесь, Тан получил доступ к новому интересному миру. Достаточно представить себя на его месте, чтобы осознать, что возвращаться в прежнюю жизнь, познав нечто большее, практически невозможно. Например, я уже никак не могла обойтись без Хейзельхальма. От мысли, что проснувшись однажды утром и отдёрнув ковёр, я могу не обнаружить там двери, становилось не просто жутко, а по-настоящему страшно. Значит, мой гость стремится задержаться, а единственный способ сделать это — заставить Мастерицу влюбиться. Жестоко, но почему-то очень понятно.

— Тан, — я повернулась к нему и серьёзно уставилась в тёмные глаза. — Давай проясним одну вещь.

Он несколько напрягся.

— Слушаю.

— Даю нерушимое обещание, что даже после тайного совета высокопоставленных лиц буду без проблем пускать тебя в свой мир.

Никогда до этого я не видела такого выражения его лица. Совсем другое, словно на миг слетела маска, уступив место истинному облику. Цепкий и чужой взгляд, пронизывающий до костей.

— Хочешь, своей рукой пропуск на бумажке накатаю? — Решила закрепить успех я. — У Густава подобная надпись обрела силу… правда, только в Хейзельхальме, но тем не менее…

— Хочу, — прервал он мои рассуждения.

— Ладно, — пожав плечами, я взяла ручку, вырвала листок из блокнота и принялась аккуратно выводить буквы. Мол, я, Мастерица, даю Тану разрешение свободно пересекать границу между нашими мирами…

Закончив, отдала полученный документ моему гостю, который принял его так осторожно, словно величайшую драгоценность. Да и вообще, выглядел парень в этот момент хищным и собранным, будто мы занимались обезвреживанием бомбы, не меньше.

— Ну… вот, — честно говоря, меня несколько смущала его реакция. — Теперь нет причин подвергать лишним испытаниям наше общение. Тебе не обязательно заигрывать и применять эти свои приёмы соблазнения…

— Значит, вот в чём дело… — Тан немного помолчал и медленно продолжил, пытаясь осознать до конца мои мотивы. — Ты предоставила мне свободу передвижения, чтобы убрать повод для приставаний, которые, по какой-то причине, неприемлемы для тебя?