Она покраснела, как и полагается милой, порядочной девушке.

– Вот вы и вознесли меня на пьедестал, мистер Фаррел. Нехорошо так поступать с девушкой, если не готовы собирать и склеивать осколки, когда она упадет. – По какой-то причине ей явно хотелось сменить тему. – МПО представило вам полеа… палео… – транспортное средство?

Он кивнул.

– Мамонтомобиль. Он спрятан в лесу, ярдах в ста от горы, на него наложена светомаскировка, и он выглядит как выступ гранитной породы. Если сумеем до него добраться, мы спасены. Проблема в том, как это сделать.

Он снова перевел взгляд на происходящее внизу. Ситуация за эти пару минут несколько переменилась. Голубая Молния тыкал в кнопки на контрольной панели, а два других неандертолоида расположились по обе стороны «зеркала». Неандертальцы поплоше расхватали копья и выстроились между «зеркалом» и аркой, образуя своего рода коридор. По их позе и минам было очевидно, что намерения у них серьезные.

– Смахивает на приветственный комитет, – заметила мисс Ларкин.

По сути, так оно и было. Фаррел едва поверил своим глазам, когда из «зеркала» вышел первый кроманьонец. Но нет, это был не обман зрения, потому что вскоре из черноты появился второй и встал рядом с первым. Оба были высокими и загорелыми. На обоих не было ни одежды, ни украшений. Лившийся сверху флуоресцентный свет с такой четкостью высвечивал их лица, что их можно было разглядеть даже с уступа. И тут Фаррела ожидало второе потрясение. Лица были типично кроманьонскими – крепкий подбородок, орлиный нос, глубоко посаженные глаза – но все это отступало на второй план, ведь эти лица были обезображены такой злобой, что она казалась почти материальной.

Неужто это его предки?

Один неандертолоид возле зеркала подал знак левой рукой, и два кроманьонца сделали десяток шагов по проходу между неандертальцами и остановились в нескольких футах от выхода. Из «зеркала» вышли еще двое – на сей раз мужчина и женщина, и с не менее злобными физиономиями, чем пара их предшественников, после чего весь процесс повторился снова. До Фаррела дошло, что он присутствует при формировании колонны, похожей на ту, какую он видел днем раньше. И до него дошло еще кое-что.

– Боже ты мой! – охнул он. – Это же передатчик материи! Перед нами миграция с другой планеты!

Голубые глаза мисс Ларкин округлились.

– Но почему с другой планеты, мистер Фаррел? Разве они не могут мигрировать из какой-то другой области нашей?

– Но как раз этот регион считается местом происхождения кроманьонцев, мисс Ларкин.

Неужели она вообще ничего в палеонтологии не смыслит?

– Они распространились именно отсюда. Все сходится, неужели вы не понимаете? Внезапное появление кроманьонцев в доисторическую эпоху. Их явственное отличие от всех прочих рас. Вообще все.

– А на мой взгляд, не сходится, – возразила мисс Ларкин. – Если они с другой планеты, то Голубая Молния и его громилы должны быть оттуда же. Тогда почему они выглядят иначе?

– Вероятно, потому, что они представители какой-то иной расы. И опять же, чтобы сойти за неандертальцев, Голубая Молния и его приятели, вероятно, чуток подправили свою внешность. Либо до того, либо после того, как их перенесли на Землю, чтобы создать принимающий портал передатчика материи. Им требовалась помощь, а самый лучший способ ее получить – подольститься к местному племени пещерных людей, пообещав им защиту и постоянные поставки свежего мяса. Чтобы построить тюремную колонию, требуются не только мозги, но и грубая сила.

– Тюремную колонию? Вы хотите сказать, кроманьонцы – заключенные?

– Выглядит уж точно так. Отъявленные негодяи, если судить по их физиономиям. Полагаю, как только их отводят подальше, то отпускают на все четыре стороны, но Земля для них, по сути, Чертов Остров (* Крошечный остров в архипелаге Иль-дю-Салю у побережья Французской Гвианы, в 1852–1952 гг. служил тюрьмой для самых опасных преступников. – Прим. переводчика.) в планетарном масштабе. Этот передатчик, наверное, уже несколько месяцев функционирует.

Пока они разговаривали, все новые кроманьонцы выходили из «зеркала». Женщин было почти столько же, сколько мужчин, и все они – и мужчины, и женщины – выглядели так, словно в любой момент способны порешить лучшего друга. Наконец, колонна была сформирована (Фаррел прикинул, что в ней около тридцати человек), и охранники-неандертальцы повели ее вон из залы.

Внезапно он сообразил, что никакие охранники колонну не замыкают.

Вот тут-то его и осенило. Прямо-таки громом поразило.

Интересно, неандертальцы умеют считать?

Согласится ли мисс Ларкин, если того потребуют обстоятельства, снять одежду?

Ей придется ее снять, порядочная она девушка или нет. В противном случае его план не сработает. И ему тоже придется раздеться.

Он очень надеялся, что у нее загар по всему телу.

Краснея, он объяснил, что у него на уме и какой страшной жертвы потребует его план. Она только моргнула, ее правая рука рассеянно потянулась к молнии блузки.

– Нет, нет… Не сейчас, мисс Ларкин! – охнул он. – Подождем, пока они сформируют следующую колонну.

Пока формировалась колонна, он сосредоточенно изучал машину. Он не знал, сумеет ли мысленно перепрограммировать компьютеры, как не знал, допустит ли в данном случае временной поток вмешательство извне. Но он знал, что некое вмешательство все же имело место, ведь в масштабе всей планеты кроманьонцев разом возникло не так уж и много. Вероятно, кто-то все-таки повредил передатчик. Так почему не он?

Но прежде всего надо было создать некое реле, которое сработало бы как бомба замедленного действия. Пожалуй, пока они там внизу собирают колонну, он как раз успеет. Он мысленно нарисовал себе восемь подобных устройств, потом визуализировал, как последовательно они создают перегрузку в трансформаторах, как затем эта перегрузка выплескивается в передатчик. Наконец, он мысленно нарисовал себе, как передатчик вспыхивает ярким пламенем, как распадаются контуры, как из компьютеров валит черный дым. По сути, он приказал машине совершить самоубийство – часа через три в будущем.

Когда он закончил, вторая колонна уже на две трети сформировалась. Мисс Ларкин теребила бегунок молнии. Он никогда не оскорбил бы ее подозрениями, но мог бы поклясться, что ей не терпится снять одежду.

– Сейчас? – спросила она.

Он кивнул.

– Сейчас.

Уступ был достаточно широким, чтоб она могла выпрямиться во весь рост и ее не заметили бы снизу. Встав, она расстегнула молнию на блузке и медленно спустила ее с плеч, мягко поводя бедрами, словно в такт лишь одной ей слышной музыке. У Фаррела глаза вылезли на лоб.

Блузка мягко опустилась на уступ и легла холмиком цвета хаки. Теперь глаза мисс Ларкин были полузакрыты, на ее лице возникло мечтательное выражение. Она сделала шажок вправо, шажок влево и скинула туфли. Потом наступил черед кюлотов. Фаррел постарался отвести взгляд, но просто ничего не смог с собой поделать. Потом бюстгальтер: мисс Ларкин подбросила его в воздух, и он едва-едва успел его поймать, чтобы он не полетел в зал под ними. Теперь ее бедра двигались ритмично, а верхняя часть тела поворачивалась то вправо, то влево. Бедный Фаррел сполз по стене. Он чувствовал себя полным идиотом. Ну, хотя бы загар по всему телу…