– Конечно, нет.

– Хорошо. – Он сделал глоток своего вина. – Капризничаешь, как маленький ребенок.

У меня в голове крутилось с дюжину оскорблений, но я сумела прикусить язык.

– Ты знал, какую реакцию вызовет это платье. Как я должна пережить трапезу, когда все на меня пялятся?

Он махнул рукой в сторону знати одним из своих типичных легкомысленных жестов.

– Ты вряд ли можешь винить их. Они ужасно любопытный народ, и они так любят скандалы.

– А ты не боишься, что будешь выглядеть слабаком в их глазах? – спросила я. – Если кто-то может почти убить короля и выйти сухим из воды, что может помешать кому-то другому попытаться?

В ответ он покрутил кольцо с кровавым камнем на большом пальце. Я огляделась и впервые поняла, что почти у всех, кто был за столом, где-нибудь присутствовал кровавый камень – в ожерелье, браслете или заколке для волос, даже в серьге в ухе одного дворянина. Красные камни мерцали в свете свечей, как капли крови.

– Почему они не ведут себя полусонно, как другие, которых я видела?

– В данный момент я их не контролирую. Когда я это делаю, здесь становится довольно скучно.

Я взглянула на камень на его пальце, на слабый пульсирующий свет внутри.

– Как они работают?

– Кровавые камни? Ах, это мой маленький секрет, не так ли?

Я откусила кусочек крохотного, не поддающегося идентификации корнеплода, вымоченного в масле.

– Ты ожидаешь, что я буду доверять тебе, но сам явно не доверяешь мне.

Сирен откинулся на спинку стула.

– Ты ведь правда пыталась убить меня.

– Технически, ты напоролся на мой клинок, – пробормотала я. Некоторое время мы ели в тишине, пока я не поняла, что Сирен пристально смотрит на меня.

– Ты не такая худая, как была раньше. – Его пристальный взгляд скользнул куда-то ниже моего декольте.

– Я больше не умираю с голоду, – слабо сказала я, ненавидя то, как беззащитно я чувствовала себя под его пристальным взглядом.

– А теперь кто несправедлив? Едва ли можно сказать, что я морил тебя голодом, пока ты была здесь.

– О, это верно. Я съела столько пирога с печенью и летучими мышами, сколько смогла переварить.

Сирен расхохотался так громко, что несколько ближайших лордов обернулись и уставились на него. Он закашлялся и отхлебнул вина, как будто подавился.

Я не смогла удержаться от ухмылки, откусывая кусочек хлеба.

– Я рад, что ты перестала прятать свой шрам, – сказал он.

Я была так удивлена, что чуть не подавилась.

– Почему?

– Потому что это часть тебя. Можно сказать, самая важная часть. Ты не должна его стыдиться.

Ах да, он видел мои воспоминания о том дне. Это, безусловно, стало поворотным моментом в моей жизни, таким же, как и приезд в Иларию.

– Я никогда не стыдилась его, – тихо сказала я. – Я была воспитана так, чтобы стыдиться его, потому что это означало, что я никогда не смогу выйти за тебя замуж. Но я всегда знала, что моя мать была неправа.

– Скажи мне, – сказал он, наклоняясь вперед на локтях. – Если твоя мать была так несправедлива по отношению к тебе, почему ты пожертвовала собой ради ее свободы? Я думаю, ты была бы рада, если бы все те люди, которые плохо обращались с тобой в Варинии, наконец-то были наказаны. Я знаю, что я был бы рад.

– Они были наказаны не за то, что были жестоки ко мне. – Мои глаза нашли его. – Так?

Он на мгновение задержал на мне взгляд.

– Почему ты так ее любишь?

– Что? Варинию?

Он кивнул.

– Я всегда гадал, почему Талия так хотела вернуться туда.

– Я не могу говорить за Талию. Возможно, она скучала по своей семье или просто по родному дому. Ведь он в любом случае сильно отличался от Нового Замка.

Сирен, казалось, искренне задумался об этом.

– И все же ты вернулась.

– Ради своей семьи, а не ради себя.

– Значит, ты не чувствуешь никакой привязанности к своему дому?

– Конечно, чувствую, – сказала я, ощетинившись. – Это естественное и живое место, не похожее ни на что другое, где я была. Наши дома выкрашены в самые яркие цвета, а вода… – Задумчивая улыбка тронула мои губы просто от того, что я это представила. – Она такая голубая. Я нигде не видела такого цвета. Кроме… – Я замолчала и запихнула в рот кусочек еды. Сирен не захотел бы услышать о глазах своего брата.

– Я должен признать, что она была красивее, чем я ожидал, – сказал он. – Я хотел бы увидеть ее снова, при других обстоятельствах.

Я оторвала взгляд от своей тарелки.

– В самом деле? Я думала, что ты будешь презирать ее. Она маленькая и непримечательная, не говоря уже о том, что это солнечное и теплое место посреди огромного водного пространства.

Он ответил тихим смешком. Несколько минут мы сидели молча, а потом он резко отодвинул свой стул от стола.

– Почему бы мне не отвести тебя к твоему отцу?

– Сейчас? Посреди ужина?

Он шагнул за мой стул и опускал свое лицо, пока оно не оказалось рядом с моим.

– Оглянись вокруг, Нора.

Я повернулась к ближайшему дворянину. Он уставился в воздух перед собой, его вилка зависла на полпути ко рту. Я моргнула и огляделась. Все застыли, как будто время остановилось, и мы с Сиреном были единственными, кого это не затронуло.

– Что ты с ними сделал?

– Ничего. Я просто даю нам минутку, чтобы изящно удалиться.

– Это неправильно, – сказала я, когда он помог мне подняться со стула.

Он взял меня под руку.

– Они кажутся тебе расстроенными? Представь, что они немного задремали.

– Это не сон, – прошипела я, когда мы пересекли обеденный зал. Как только мы подошли к двери, тихая комната взорвалась болтовней. Я оглянулась и увидела, что знать, как ни в чем не бывало, возобновила трапезу.

По мере того, как мы углублялись в гору по многочисленным извилистым туннелям Нового Замка, мой страх начал нарастать. Я сейчас увижусь с отцом, напомнила я себе. Мне нужно было сосредоточиться на том, как я смогу вытащить его, если представится такая возможность.

– Ты дрожишь, – сказал Сирен, когда мы вошли в последний туннель. – Я должен был предоставить тебе накидку.

– Ты предоставил мне вполне достаточно, – сказала я, имея в виду платье. – Кстати, где ты его взял? Не может быть, чтобы твоя мать носила платье такого цвета.

– Конечно, нет. Я сделал его до того, как ты ушла. Я подумал, что оно будет хорошо смотреться с коралловой короной.