Я налетел на барьер в тот самый миг, когда Грифф повернулся ко мне.

Грифф насмешливо смотрел на мои тщетные попытки прорваться.

– Извини, Верус. Похоже, тебе придется встречать гостя!

– Ты! – рявкнул я, стараясь пробить энергетический барьер. – Это был ты!

– Не удивляйся, – ухмыльнулся Грифф. – Тебя нанял Левистус, как и меня. Вся разница в том, что я работаю на него постоянно, а тебя пригласили лишь на время.

– Алекс! – воскликнула Лона.

Грифф взмахнул рукой, и бурая энергия залепила ей рот и нос, лишив возможности дышать. Лона выпучила глаза, силясь сделать вдох. Мои кулаки колотили в силовую стену, но она была такой же непробиваемой, как и тот щит, который я сотворил на крыше «Канареечного причала».

– Грифф! – угрожающим тоном произнес я. – Если с ней что-нибудь случится…

Но Грифф спокойно наблюдал за тем, как Лона задыхается. Я был бессилен перед его магией. Спустя, казалось, целую вечность, Грифф лениво потряс пятерней, и энергия чуть схлынула, позволяя Лоне судорожно глотнуть воздух.

– Молчи, если хочешь дышать! – пожурил он Лону и насмешливо посмотрел на меня.

Я попытался сохранить остатки спокойствия.

– Ты совершаешь серьезную ошибку, – сказал я. – Если бы мы остались вместе…

– Хватит с меня, Верус, – оборвал меня Грифф. – Я рассчитывал, что ты будешь рядом и поможешь мне одолеть Оникса. Но, видишь ли, Хазад охотится за тобой. Он сам признался мне – как раз два часа назад. Так я избавлюсь от вас обоих. Такой шанс нельзя упускать.

– Тебе нужно веретено судьбы? Забирай! Но отпусти их.

Грифф развел руками и склонился над панелью управления.

– Я бы с радостью избавился от лишнего балласта, но девчонка мне еще пригодится. У веретена судьбы есть замок, который работает так же, как и замок на входной двери. И только она одна, – он указал на Лону, – способна его отпереть. Ну, она и куб, – добавил он.

Я взглянул на Зонда, распростертого у ног Гриффа, отчаянно надеясь, что он встанет, но когда я заглянул в будущее, у меня внутри все оборвалось. Зонд был без сознания. Я ничем не мог помешать Гриффу запечатать за собой дверь.

– О, и еще кое-что, – усмехнулся Грифф. Он щелкнул пальцами, и я ощутил поток энергии из коридора позади. – Я снял обереги. Желаю тебе приятно пообщаться с Хазадом.

Он отступил к Лоне.

– Грифф! – негромко позвал я мага.

Похоже, что-то в моем голосе заставило Гриффа замереть на месте..

Грифф стоял рядом с Лоной, находясь в зоне действия ее проклятия. Серебристый туман колыхался в воздухе. Его щупальца, лениво извиваясь, достигли Гриффа, обволакивая его плоть.

– Тебе предстоит узнать, – продолжал я, – что Лона приносит несчастье тем, кто пытается причинить ей боль.

Грифф недоуменно уставился на меня, и его облик моментально врезался мне в память. Я запомнил его именно таким: коренастым, сильным, с седыми волосами, слегка растрепанными в борьбе.

– Я люблю рисковать, – усмехнулся он.

Он протянул руку, и кулак бурой энергии разбил вдребезги кристаллы управления. Те, которые находились с моей стороны, мигнули и погасли – дверь заскрипела и начала закрываться.

Напоследок я успел увидеть глаза Лоны, широко раскрытые в панике, после чего створка наглухо захлопнулась.

Я оказался в коридоре один. Хотя нет – ко мне приближался Хазад.

Когда я был пленником в особняке Ричарда Дракха, Тобрук иногда играл со мной в кошки-мышки. Он выпускал меня из темницы, давал небольшую фору, после чего принимался меня искать. Мои воспоминания о том времени весьма расплывчатые, однако свои чувства я помню отчетливо. Я прижимаюсь к стене, сердце колотится в груди, к горлу подступает ком, я напрягаю слух, поминутно вздрагиваю и обливаюсь потом.

Не могу забыть тот леденящий душу страх, который охватывал меня в те часы.

Знаете, мне никогда не удавалось спрятаться. Тобрук всегда находил меня, и вопрос заключался только в том, как быстро он меня отыщет.

Сейчас я чувствовал, как меня захлестывает тот самый знакомый ужас. Хазад был хитер и свиреп. Скоро он увидит меня и замучает до смерти своими пытками.

Что мне делать?

Порывшись в кармане, я достал оттуда прозрачный жезл и направил в него нить магии.

– Звездный Ветерок, ты меня слышишь? – зашептал я. – Ты мне нужна! Пожалуйста, явись поскорее! Приди ко мне, пожалуйста…

Я осекся, почувствовав, как у меня внутри все перевернулось.

Звездный Ветерок услышит меня и откликнется на мою просьбу… но будет слишком поздно. Может, где-нибудь есть запасной выход? Конечно, нет.

Неужели я встречусь лицом к лицу с Хазадом? Я со своими штучками и игрушками опять буду трепетать перед жестоким Черным магом…

Я беспомощно стоял в коридоре, вслушиваясь в приближающиеся шаги.

Мне снова было девятнадцать лет, я пугливо жался в темноте, парализованный страхом.

Но вдруг у меня внутри прозвучал голос, древний и бесстрастный: «Ты уже не ребенок. Ты говорил Лоне, что надежда есть всегда. Докажи это».

Собравшись с духом, я расправил плечи и стал ждать.

Хазад появился из-за угла подобно опускающейся ночи. Маг был невысокого роста, но вокруг него как будто сгустилось грозовое облако, сделавшее его огромным и зловещим. Когда он проходил мимо светильников, те тускнели и больше не загорались ярче. Его угольно-черные глаза сверлили меня насквозь.

– Привет, Хазад! – сказал я. Мой голос дрогнул лишь самую чуточку.

Ничего не ответив, Хазад приближался ко мне, а я гадал, как мне только пришло в голову сравнивать его с птицей. Теперь он двигался как танцор – уверенно и изящно. Порой его взгляд упирался в стены коридора: я понял, что он ищет ловушки, убеждается в том, что я не проведу его, как в прошлый раз.

Хазад застыл в двадцати шагах от меня.

– Где все? – спросил он.

– Их забрал Грифф, – заявил я.

– Значит, он хоть что-то сделал правильно, – усмехнулся Хазад.

Надо действовать, – подумал я и произнес вслух:

– Я хочу предложить тебе сделку, Хазад.

– Надо же! – не переставая улыбаться, пробормотал Хазад.

Я указал на черный металлический браслет, поблескивающий на его запястье.

– Я могу его отключить.

– Как ты поступил со своим собственным? – поднял брови Хазад.

– Я выведу из строя приемник, и Оникс не сумет активировать браслет.

– И что?..

– Сделка, Хазад, – сказал я. – Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя.