– Что будем делать? – спросил он.

Изида вошла в камеру. Стены сплошь покрывали какие-то нацарапанные значки: на первый взгляд ничего, кроме путаных каракулей. На самом деле это были геометрические фигуры и диаграммы. Похожие наброски она видела, пролистывая «Атлас горизонтов», те его части, где картографы предприняли попытку выяснить расположение убежищ по отношению друг к другу.

– Думаешь, Дамаскан ещё здесь, в крепости?

– Возможно, они его просто перевели.

– И он действительно единственный заключённый?

– Пока его не доставили, здесь не было никого. Монте-Кристо уже много лет закрыто. Но для Дамаскана они опять выставили охрану.

Изида провела кончиками пальцев по зарубкам и царапинам на камне. Даже если бы она сносно разбиралась в картографии убежищ, ей пришлось бы убить множество часов на изучение этих стен, не понимая и сотой доли из чертежей Дамаскана. Книга Абсолона давала ей уверенность, что дело того стоит, – она могла бы достичь всего на свете, если бы только захотела, – но она умела себя обуздать и не полагаться на излишнюю самонадеянность.

Дункан всё ещё стоял снаружи, за пределами камеры, когда она опять к нему обернулась:

– Зачем же они возвели карцерное убежище, если держат его в течение десятков лет пустым? Чтобы упрятать сюда одного-единственного узника?

– Ты правда не знаешь?

Она нетерпеливо покачала головой.

Для верности он снова бросил взгляд в коридор и приглушил голос:

– Монте-Кристо строили для первых экслибров. Первоначальный план Академии заключался в том, чтобы посадить их в тюрьму, а не отправить в гетто. С помощью допросов и пыток, исследований и опытов хотели выяснить причины того, почему экслибры выпадают из книг. Сюда их доставляли сотнями. Но в конце концов признали, что экслибры и сами не имеют ни малейшего понятия, что с ними происходит, а их появление – это побочный эффект библиомантики. Первоначальные гипотезы о вторжении не оправдались, хотя слухи об этом никогда не смолкали. В Совете кто-нибудь всегда высказывался в том духе, что Академия имеет дело только с авангардом, и, боже упаси, если границы между книгами и реальностью падут! – Дункан положил руку на тёмный камень. – В конце концов, экслибров оказалось слишком много для сооружения подобного размера.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Прошло немало лет, прежде чем я до этого докопался. Всегда проще, если знаешь, что искать. По слухам, некоторые испытали огромное облегчение, получив возможность об этом говорить во всеуслышание. Правда, в отношении некоторых пришлось приложить чуточку усилий.

– Ты поэтому дезертировал?

Он кивнул.

– После того как Монте-Кристо закрыли, планировалось посадить экслибров под замок в каком-нибудь другом месте. Не в гетто – гетто были вынужденной мерой. Существовал ещё один план.

– Аттик рассказывал мне о том, что ночные убежища учредили для того, чтобы избавиться от экслибров, пока не объявилась Федра Геркулания и Академии не пришлось признать, что она тягается с противником неравным. – Изида невесело улыбнулась. – Да ещё и с женщиной к тому же. Очень горькое открытие.

Дункан хотел что-то возразить, как вдруг по каменной кладке пробежала дрожь, и раздался оглушительный грохот. Из надрезов, сделанных Дамасканом в его путаной картографии, посыпалась пыль, обнажив более глубокие слои в этом хаосе из знаков и символов.

– Чёрт возьми, что это?..

Изида поспешила из камеры в коридор к Дункану:

– Взрыв?

– Звучало скорее как гром.

Она что-то ощутила, одновременно поняв, что это нечто подспудно присутствовало с самого момента их появления. Что-то в этом месте происходило, вернее даже, с этим местом, и это что-то не имело ничего общего с такими обыденными вещами, как гром или взрывы.

– За мной! – Она помчалась вперёд, обогнула ближайший угол и ворвалась в следующий коридор. – Ты здесь ориентируешься?

Дункан следовал за ней не отставая:

– Кажется, впереди лестница. Но в последний раз я был здесь много лет назад. По крайней мере, отсюда было не так далеко до главного входа. Вот это, думаю, правильный путь.

В Монте-Кристо, как чуть ли не во всех убежищах, учреждённых Академией, существовал подъезд для подвоза людей и всего необходимого. Наверное, это было особо охраняемое место.

– Куда он ведёт? – спросила она.

– В Унику.

В Унике находился целый ряд убежищных учреждений Академии, среди них здание суда. Но прежде всего прочего Уника славилась как убежище библиомантических учебных заведений, которые некогда дали Академии её имя. Обучение библиомантического потомства сегодня больше не играло столь важной роли в её деятельности, как сто лет назад, но всё же под её покровительством существовало полдюжины интернатов и высших школ, где дети библиомантов получали воспитание в духе официальной идеологии.

Стены крепости снова затрясло, на этот раз казалось, что вибрации стен и пола не будет конца.

– Если это нападение, – сказал Дункан, как только они оказались у перехода к широкой лестнице, – то не с обычным оружием. – Он указал вниз, на ступеньки: – Нам туда.

– Кому нужно нападать на Монте-Кристо? – спросила она на лестнице. – На тюрьму, где сидит один-единственный заключённый?

Едва они достигли нижнего этажа, как до них долетели отдалённые крики и гомон мужских голосов. Но коридор, куда они свернули, пустовал. Справа выстроился целый ряд бойниц. Здесь грохот отдавался значительно отчётливее и ближе, и Изиде пришло на ум, что, возможно, они слышат легендарные грозы, какие время от времени обрушиваются на глубинные убежища.

Она подбежала к первой бойнице, Дункан – к следующей. Словно чад над горящими торфяниками, за пределами крепости висела тьма. Но здесь было и ещё что-то. По ту сторону черноты Изида своим библиомантическим чутьём уловила присутствие, чего-то живого, надвигавшегося снаружи.

– Ты тоже чувствуешь? – спросил Дункан.

Изида кивнула:

– Что это? Идеи?

Он только пожал плечами, после чего они устремились дальше ещё поспешнее, в то время как пол у них под ногами ходил ходуном. Наконец они достигли каменной галереи, раскинувшейся на цокольном этаже, вокруг круглого внутреннего двора. Оттуда до них доносилось множество голосов. Изида и Дункан укрылись за парапетом и стали наблюдать.

В убежищах существовали всякого рода переходы, по большей части в виде мостов или туннелей. Переход между Монте-Кристо и Уникой представлял собой широкую лестницу, которая начиналась в середине двора и через двадцать метров исчезала в стене из белой дымки.

Добрая дюжина мужчин суетились во дворе, остальных, нагруженных коробками, скрывали клочья тумана. Все были одеты в старомодную чёрно-красную униформу Академии.