– Вы не поняли. Мы с вами выпускаемся в одномиздательстве, в «Марко», я пишу детективы.

Кроков с явным облегчением воскликнул:

– Да? Входите, пожалуйста. Я-то решил: опять соседейзалил. Между прочим, в пятый раз случается.

– Неужели вы до сих пор не знаете их в лицо? –удивилась я, идя за Антоном в глубь довольно грязной квартиры. Кроков покачалголовой.

– А всякий раз другие приходят, – с самымнесчастным видом сообщил он, – я начну посуду мыть, задумаюсь, уйду вкабинет, забуду про воду, бац, в дверь звонят, ругаются… Да вы садитесь.

– Куда? – поинтересовалась я, оглядываязахламленное помещение.

Все стены, стулья, диван, подоконники были завешаны,заставлены, завалены книгами.

– Куда? – растерянно переспросил Антон,оглядываясь. – Э… э… сюда, на мое рабочее кресло, а я на полу умощусь. Выиз издательства? За рукописью? Но, простите, я еще подшлифовать ее хочу.

Я тяжело вздохнула, похоже, у Крокова полная беда с памятью.Неоднократно заливает соседей и не способен различить женщин, которые приходятк нему, я же только-только представилась ученому как автор детективных романов,и он моментально забыл мои слова. Ладно, похоже, с ним надо просто идтинапролом!

– Вы писали книгу «Маленькие секреты больших фамилий»?

– Да. А что такое? – Антон опустил оправу на нос.

– Все в порядке. Теперь скажите, откуда вы бралиинформацию о семье Глебкиных? Я работаю в пресс-отделе «Марко», мне поручилираскручивать вашу книгу в газетах. Надо сначала взять у вас интервью.

Глаза Антона зажглись огнем:

– Очень интересный вопрос! Прямо в глаз! Значит, так…

Нет никакого смысла пересказывать тут полностью весь монологКрокова. Говорил он долго, часто уплывая в сторону от интересующей меня темы.Поэтому я попытаюсь просто передать суть.

Антон в детстве увлекался историческими приключенческимироманами. Впрочем, большинство детей приходит в восторг от «Трех мушкетеров»или «Королевы Марго». Но, повзрослев, мальчики и девочки начинают читать другихавторов. Антон же настолько был потрясен творчеством Дюма, что решил поступатьв МГУ, на исторический факультет. Юноше показалось, что наука – этоувлекательный роман. Но уже на первом курсе Антон, слегка протрезвев, понял, чтовеликий французский романист более чем вольно обращался с фактами, частенько онпросто выдумывал события. Кроков приуныл, но потом прослушал лекцию профессорао кое-каких исторических загадках и понял, что нашел свое дело.

Антон решил изучать историю дворянских родов России.

Понятно, что никак невозможно объять необъятное, следовалоначать с конкретной фамилии. Но с какой? Дело решил случай. На пятом курсеАнтона отправили на практику в одну из подмосковных школ. Два месяца емупредстояло преподавать историю сельским детям. Поселили Крокова в избе у тихогосельского врача старичка Митрича. Дедушка оказался замечательным, не пил, некурил, поэтому, наверное, и дожил до ста лет, сохранив работоспособность. А ещев простой, покосившейся на один бок избенке Митрича хранились настоящиебогатства: старинные книги и альбомы с желто-серыми фото, сделанными намногослойном картоне.

Как все пожилые одинокие люди, Митрич обожал поговорить.Через неделю совместной жизни с Антоном он заявил:

– Эх, парень, ну и повезло же тебе!

– В чем? – не понял Кроков.

– Историю ведь изучаешь?

– Да, – кивнул пятикурсник.

– Надеюсь, нашу, не басурманскую? – спросилМитрич.

– Хочу поступать в аспирантуру и писать кандидатскуюработу о какой-нибудь дворянской фамилии, – признался Антон.

Митрич ринулся к ободранному громадному буфету и началвытаскивать из него кожаные папки.

– Вот смотри, сынок! – с пылом говорил он. –Мне тебя господь послал. Есть бог на свете, точно! Ведь я год молился,благодетель небесный, познакомь с хорошим человеком, чтобы поехал да сказалвсе! А то, не ровен час, помру, деревенское быдло пожгет документы. Тут людистрашные живут, все мысли лишь о самогонке, благородных душ и не сыскать. А явсе сберег, спрятал, возьми, сынок, используй, коли ты ученый!

Антон совершенно не понял, о чем толкует говорливый старик,но, не желая обижать его, он перелистал содержимое одной из папок и понял, чтоему в руки попал совершенно бесценный исторический материал. Невесть какимобразом в убогой избе оказались раритетные документы: дневники, письма,юридические бумаги – одним словом, весь архив дворянской семьи Глебкиных.

– Откуда это у вас? – изумился Антон.

Он сразу сообразил: сейчас на столе лежат не только егокандидатская и докторская работы, но и пара монографий. Историки дни и ночипросиживают в хранилищах, нарывают материал по каплям, а тут такое богатство!

– Эхма, парень, – протянул Митрич, – жизньдлинной была…

Он начал рассказывать. Антон слушал, боясь перебить деда,еще испугается и не станет говорить со студентом.

Митричу и впрямь без преувеличения было больше ста лет. Егородители, и отец, и мать, служили у дворян Глебкиных, у старшего в роду, ИванаСергеевича. Вообще-то, братьев было двое: Иван и Павел. Но последний,младшенький, оказался неудачником, стал картежником, враз проиграл доставшуюсяот родителей часть наследства и пустил по миру своих жену и дочь. Иван пыталсявразумить братца, давал ему денег, но Павел, взяв ассигнации, тут же садился закарты, и в конце концов терпение родственника лопнуло. Старший пересталобщаться с младшим.

Митрич Павла не помнил, один лишь раз, совсем ребенком,видел, как в гости к хозяину явился в наемном экипаже оборванец, какрассвирепел Иван Сергеевич и дворня вежливо, с поклонами выпроводила странногогостя на дорогу.

– Это кто? – поинтересовался Митенька у своегоотца-управляющего.

Папенька погладил мальчика по голове.

– Брат Иван Сергеевича, человек лихой, от такихподальше держаться надо! Был богат, а теперь на подаяния живет, неладнополучилось.