– Ну, конечно! Как я могла забыть!

Женщина проводила Даймонда в кабинет Липмана, хранивший знаки долгого пребывания хозяина. Потертые ручки удобного откидывающегося кресла. Несмываемые следы от чашки на столе. Далеко не новые безделушки конторского босса, включая маятник Ньютона. Даймонд не удержался и привел его в движение. Постер с видом Стокгольма, с завернувшимися уголками. Потертые клавиши клавиатуры компьютера, установленного на отдельном столе.

Даймонд сел перед экраном, и его новая помощница включила компьютер.

– А Майкл действительно разрешил вам взглянуть на личные дела? – вдруг спросила женщина. – Очень немногие из нас знают пароль к этим файлам.

– Все в порядке, – кивнул Даймонд. – Я не собираюсь выяснять, кто из вас сколько зарабатывает и какой у вас возраст. Меня интересует одна ученая, которую спонсирует ваша корпорация.

– Ясно, – улыбнулась она. – Допуск к исследователям не такой строгий, как к постоянным сотрудникам. Как фамилия той, кого вы хотите найти?

– Масуда. Доктор Юко Масуда.

– Звучит как-то не по-английски.

– Верно. Моя кузина уехала в Японию.

– Хорошо. Наберите, как это правильно пишется.

Когда фамилия появилась на экране, надежды Даймонда на новую информацию рассыпались в прах. Двенадцать лет исследовательской работы и такой короткий отчет.

– Маловато, – вздохнул Даймонд. – Неужели с 1983 года она больше ничего не опубликовала? Я считал, что ученые постоянно печатаются.

Женщина пожала плечами:

– Возможно, не обновляли файл.

Файл хотя бы подтверждал, что Дэвид Флекснер, говоря о Юко Масуда, был с ними откровенен. Ничего нового по сравнению с тем, что было сказано в участке, Даймонд не выяснил.

– Есть способ узнать, когда был создан данный файл?

– Конечно. Существует список дат, когда в папки что-то добавлялось или из них извлекалось. – Она нажала две клавиши, и в правой стороне экрана открылось новое окно. – Две записи. Как видите, файл создан 10 сентября 1987 года, а последняя запись сделана недавно, три месяца назад.

Даймонд колебался. Что-то явно не сходилось.

– Но последняя запись относится к конференции 1983 года. Что тут нового? Для чего кому-то потребовалось входить в файл три месяца назад только для того, чтобы упомянуть опубликованную в 1983 году работу?

– Понятия не имею.

Даймонд вздохнул. Три месяца назад – это незадолго до того, как Наоми привезли в Лондон. Не исключено, что между событиями существует связь. Но обнаружить ее нельзя. Возникла новая мысль.

– Добавления в файлы может делать любой человек? – спросил он.

– Конечно. Но только в том случае, если сумеет открыть их. Лишь немногие из нас знают пароль.

– Включая председателя…

– Вице-председателя, директора по кадрам, директора по науке, старшего эксперта по системному анализу и нескольких секретарей, в том числе меня.

– Чей вы секретарь?

– Мистера Харта. Он отвечает за кадры.

– А вас как зовут?

– Молли Докерти. Я уж решила, вы никогда не спросите.

– Я Питер Даймонд. Кто у вас директор по науке?

– Мистер Гринберг. Хотите с ним познакомиться?

– Давно он у вас работает?

– Около двух лет.

– В таком случае мне нет смысла с ним встречаться. – Даймонд постучал пальцем по экрану. – Молли, в каком виде эта информация хранилась до сентября 1987 года?

– В виде картотеки. Мистер Флекснер – я имею в виду Мэнни Флекснера – был милейшим человеком, но немного отставал от компьютерной эпохи. Не доверял современным технологиям.

«Как и я», – подумал Питер.

– Следовательно, вся информация, хранившаяся на карточках, была перенесена в компьютер?

– Да. И при этом трижды перепроверялась. Я была одной из тех, кто вносил данные в компьютер.

Прежде чем задать следующий вопрос, Даймонд мысленно вознес небесам молитву. Он считал себя агностиком, но если требовалось, готов был получать помощь из какого угодно источника.

– Картотека еще существует?

Прошло несколько томительных секунд, прежде чем Молли Докерти ответила:

– Где-нибудь хранится.

– Где именно?

– Наверное, в подвале.

– Вы не согласитесь меня туда сопроводить?

Молли рассмеялась тому, как он выразил просьбу.

– Надо выяснить у босса.

– Только не упоминайте меня.

– Вы, похоже, очень преданы своим родным, – заметила она, пока они спускались в лифте.

– Почему вы так решили? – удивился Даймонд, но вовремя вспомнил выдуманную причину, которая привела его в «Манфлекс». – Речь не только о том, чтобы составить семейную родословную. Я хочу узнать происхождение своих родственников. – Его слова показались неубедительными даже ему самому.

В подвале было прохладно, гулко отдавался каждый звук. Сюда свалили старую конторскую мебель: отделанные шпоном деревянные столы, популярные в шестидесятых годах серые металлические шкафы, множество стульев с потертой и разорванной обивкой. Найти картотеку оказалось нетрудно. Она хранилась в пяти железных ящиках. Ящики были заперты, но Молли предусмотрительно захватила с собой связку ключей.

– Завели лет тридцать назад, – объяснила она. – В каждом ящике не менее тысячи карточек.

– Давайте откроем первый, – предложил Питер.

Молли наклонилась и нашла тот, что требовался. И пока подбирала ключи, заметила:

– Напоминает охоту за кладом. Надеюсь, дело стоит ваших хлопот.

Она быстро провела по карточкам пальцами с длинными наманикюренными ногтями, выбрала одну и подала Даймонду.