– Потому что это неправильно, – вздохнулаона. – Вот смотри, я приведу тебе пример. Ты – чудесный мальчик, умный,добрый, я к тебе очень хорошо отношусь, и ты мне очень нравишься. Допустим, язахочу, чтобы ты стал моим сыном или внуком. Как ты думаешь, это возможно?

Андрюша посмотрел на нее круглыми от изумления глазенками.

– Вы что, Инна Ильинична? Как же я могу быть вашимсыном или внуком? У меня есть мама, только она умерла. Но я же ее сын всеравно. И Сашка ее сын. А Тамара – наша бабушка. У нас с Сашкой не может бытьдругой мамы и бабушки.

– Правильно. Значит, этот закон я по своей волеизменить не могу. Но допустим, ты мне так нравишься, что я захочу, чтобы ты жилсо мной, в моем доме. Это возможно?

– Но я не хочу! – возмутился Андрюша.

– А я хочу, – невозмутимо возразила ИннаИльинична. – Я вот возьму сейчас и заберу тебя к себе. Я сильная, схвачутебя так, что ты не вырвешься, отнесу к себе в дом и посажу под замок. То естья сделаю так, как мне хочется, а тебя не спрошу, хочешь ли ты этого. Простовозьму и изменю твою судьбу, потому что захочу, чтобы ты был со мной всю моюжизнь. Это будет правильно?

Андрюша инстинктивно отодвинулся, с опаской глядя на ИннуИльиничну, и та чуть не рассмеялась.

– Я не хочу, – дрожащим голосом произнесмальчик. – Не надо меня забирать и сажать под замок, пожалуйста.

– Я и не собираюсь, – с трудом сохраняясерьезность, ответила она. – Потому что это будет неправильно. Ведь тысогласен, что это неправильно?

– Да, – с облегчением выдохнул он. – Ясогласен. Это неправильно. А как же мы с Сашкой? Я хочу, чтобы мы были вместевсю жизнь, я без него скучаю. Получается, неправильно этого хотеть?

– Нет, почему же, хотеть ты можешь, это не запрещается.Но заставлять Сашу быть с тобой, если он сам этого не захочет, будетнеправильно. Понимаешь? У Сашеньки своя дорога, и он должен будет по нейпройти, а ты не имеешь права заставлять его идти по твоей дороге. Нельзя никогозаставлять – вот главный закон, который надо помнить.

Он еще немножко подумал, протянул руку, ухватился за листикрастущего рядом куста малины, потянул, словно собрался оторвать, но остановилсяи снова повернулся к Инне Ильиничне:

– А если я сейчас листик оторву?

– Зачем?

– Просто так.

– Тогда листик очень скоро засохнет и умрет. А если тыего не оторвешь, он будет жить до осени.

– Но осенью он же все равно умрет, – возразилмальчуган. – Осенью все листья умирают.

– Конечно, – согласилась она, – разницатолько в том, когда он умрет – через два месяца или прямо сейчас. И еще в том, какон умрет. Если ты его оторвешь, ему будет больно, он ведь живой и всечувствует. А в октябре он умрет постепенно и никакой боли не почувствует. Еслитебе его не жалко – отрывай. Только помни, что его судьба – умереть осенью, аты собираешься эту судьбу изменить, да еще и сделать ему больно. Выбирай.

– Не буду, – он положил руку на коленку, пощупалладошкой свежую ссадину и непроизвольно поморщился. – А ягодку можносорвать?

– Можно, – рассмеялась Инна Ильинична.

– А почему листик нельзя, а ягодку можно?

– Потому что ягодки природа придумала специально длятого, чтобы люди их срывали и ели. У ягодки судьба такая – быть съеденной.

– А если я ее сорву, она будет моя?

Андрюша снова вернулся к тому, что волновало его насегодняшний день больше всего. Инна Ильинична мысленно поставила это себе вукор. Ребенка интересуют вопросы собственности, а она уводит обсуждение всовершенно другую плоскость и морочит ему голову всякой заумью о судьбе ипредначертании. Конечно, эти вопросы связаны друг с другом, но связь этаслишком сложна и глубока для дошкольника, да и не надо ему всего этого…

– Андрюшенька, деточка моя, – она обняла мальчикаи слегка прижала к себе, – не думай об этом, иначе запутаешься. Есть простоеправило: твое – это то, что появилось вместе с тобой на свет и умрет тожевместе с тобой. Например, твоя рука. Она ведь не может жить отдельно от тебя, иее не было, пока не было тебя, и ее не будет, когда не будет тебя. Понимаешь?Твоя голова, твой мозг и мысли, которые в нем появляются, – они тоже твои.Радость, печаль, удивление, то есть чувства, которые ты испытываешь, – онитоже твои, пока ты еще не родился – их не было, и когда тебя не будет, их небудет тоже. Это все действительно ТВОЕ, – она сделала ударение напоследнем слове, – и ты можешь распоряжаться этим, как тебе угодно. Увсего остального есть собственная жизнь, собственная дорога, и очень часто этадорога идет совсем не так, как тебе хотелось бы. У тебя есть любимая игрушка?

– Не-а, – он помотал головой. – У меня естьлюбимая книжка. Но она же не моя, ее Люба купила на свои деньги, а нам с Сашкойразрешила ее читать.

Вот же эта Люба Филановская! Ну к чему, спрашивается,говорить малышам о деньгах? Чтобы они почувствовали себя бесправными? Дети ибез того кругом зависят от взрослых, на все должны испрашивать разрешение илисогласие, а тут еще оказывается, что у них нет ничего своего. Любочка, конечно,талантливый педагог, с этим никто не спорит, и за ее успехи в раннем развитииплемянников ей впору быть занесенной в Книгу рекордов Гиннесса, но это ужслишком!

– Вот видишь, Люба сделала так, чтобы дорога этойкнижки пересеклась с твоей дорогой. Ты получил возможность ее читать и получатьот этого удовольствие. А теперь скажи-ка мне, сколько раз ты ее перечитывал?

– Раз двадцать, – Андрюша пожал плечами. – Яне считал. Много раз.

– И она выглядит такой же новенькой, как была, когдаЛюба принесла ее из магазина?

– Вы что, Инна Ильинична! – фыркнулмальчик. – Она уже почти порвалась совсем, из нее странички выпадают, я ихклеем приклеиваю, но из-за этого они плохо переворачиваются.

– Значит, книжка изменилась?

– Ну… да, – согласился он, подумав, и вдруградостно улыбнулся: – Я понял! Она изменилась, значит, она двигается, онаживая, и у нее своя дорога. Когда-нибудь она совсем-совсем порвется, и ее уженельзя будет читать. Наверное, Люба ее выбросит. А мне будет очень грустно, я,наверное, даже плакать буду. Но я все равно не смогу сделать так, чтобы онаснова стала новенькой и вернулась ко мне. Да? Наши с книжкой дорогипересеклись, я ее почитал-почитал, а потом она пошла дальше своей дорогой. Да?

– Да, – кивнула Инна Ильинична. – Именно таквсе и будет. Ты все правильно понял.

– А с другими предметами тоже так? Со свитером,например? Или с ботинками?

– Точно так же. Ты не можешь полностью повлиять на ихсудьбу. Ты можешь только радоваться, что ваши дороги в какой-то моментпересеклись и это дало тебе возможность ими пользоваться.

– Значит, это все не мое? Это все само по себе?