Я оторвал этот пластырь с ручки и вошел в дом, толкнул дверь назад и услышал щелчок замка. Так, сейчас в кабинете рассмотрю эту «шутку» под увеличительным стеклом, да повнимательнее.

Но только успел войти в комнату, как почувствовал резкую слабость, в ушах зазвенело, шее стало трудно прямо держать голову. Ноги подогнулись, и я стал оседать на пол. Стало трудно дышать, и сердце почему-то забилось с трудом… Начала резко неметь кожа на лице, и тут вдруг обострившимся зрением я увидел фотографию Клер, ее взгляд показался мне встревоженным…

«Клер, милая, ну как же это так…» – и тут я окончательно потерял способность шевелиться.

…Кругом непонятная серость, все как в тумане, полная тишина. Пытаюсь дышать, получается очень плохо, как будто на груди лежит здоровенная каменная плита. Сердце будто устало сокращаться и слабо бьется через раз, нехотя… Откуда-то из углов ко мне приближаются несколько размытых силуэтов, не могу понять, кто или что это такое… Они все ближе, ближе… Почти рядом… Уже склоняются надо мной… Дышать… не могу…

Вдруг будто порыв ветра ворвался в комнату, разметав эти непонятные силуэты по разным углам, отчего они стали быстро таять. Кто-то склонился ко мне, прикосновение к шее, тут же – сильный удар по груди, потом еще!.. Затем обжигающе горячий вдох, снова, снова, снова… Через несколько очень долгих мгновений, или даже минут, я смог разглядеть, кто это.

– К-к-клер? Т-т-ы… к-к-а-к… зд-д-есь? – Губы и язык онемели, получается только шептать, и то не очень разборчиво.

– Молчи! Телефон работает?

– Д-д-а…

Она рывком вскочила на ноги, порывшись в сумочке, достала визитку Конторы и набрала номер, затем стала что-то громко требовать у дежурного. Через минуту положила трубку на недовольно звякнувший аппарат и вернулась ко мне. (Я лежал все там же, на полу, и никуда перемещаться не собирался. Сил не было, ну совсем…)

Клер опустилась рядом на колени и стала гладить меня по голове.

– Ты хочешь знать, как я узнала, что случилось? Молчи… Фигурка медведя, которую ты мне прислал, внезапно запрыгала по тумбочке и упала на ковер. Я сразу подумала, что тебе нужна помощь, и не ошиблась…

– Т-там… в ящике… с-стола… к-коробочка… д-дай…

– Сейчас!

Метнувшись к столу, она выдвинула ящик и показала мне белую коробку с красным крестом на крышке.

– Эту?

Я кивнул, затем попытался взять у нее аптечку, но руки совсем не слушались.

– Тебе нужно сделать укол, да?

– Д-д-а…

– Вот этим?

Почему-то не удивившись, киваю. Она тут же умело втыкает иглу мне куда-то в руку, засучив рукав у рубашки, и почти сразу становится легче дышать.

– Лежи, лежи, сейчас врач приедет, ваш дежурный обещал…

– Как ты… во-шла? Дверь ведь… бы-ла за-кры-та? – Говорить нормально все еще не удается, онемение не проходит.

– Мне кот показал…

– Ч-то???

– На твоем крыльце сидел и мяукал черный кот. Я подергала ручку двери – заперто, тогда он замяукал еще сильнее, подбежал к стене рядом с крыльцом и положил лапы на чуть торчащий из кладки кирпич. А в этом тайнике был ключ от двери…

– Да, это мой… За-пас-ной… На вся-кий… слу-чай… вдруг в поез-дке… свой поте-ряю…

Действительно, за этим кирпичом я хранил запасной ключ. Периодически доставал его оттуда, смазывал, чтобы не было ржавчины, и снова укладывал в специальный чехол. Наверное, кот почувствовал запах масла, но почему он так отреагировал? Мистика? Да кто его поймет, кошачью душу… Надо ему потом дополнительную порцию ветчины выдать, в благодарность за спасение. Когда опять придет…

Клер достала кружевной платочек и обтерла мне губы. Понятно, убирает следы своей помады… Сразу после этого она быстро привела в порядок и свою «раскраску», которая заметно размазалась во время оказания неотложной медицинской помощи. Очень хочется, чтобы снова наклонилась ко мне…

Тут раздался звук дверного звонка, затем нетерпеливые удары, для глухих, наверное. Ясно, это наша конторская «кавалерия» наконец прискакала. Быстро, да… Вообще-то, тут до здания Конторы не очень далеко, и дежурный врач там есть всегда. Бывали, знаете ли, прецеденты, когда требовалось оказать весьма специфическую помощь, о которой обычные доктора просто обязаны сообщать в полицию. А некоторым нашим делам огласка была совершенно не нужна, вы же понимаете…

– Так, что у нас здесь? Пациент еще жив? – Доктор у нас весельчак, со специфическим чувством юмора, свойственным военному врачу (каковым он и был, вообще-то). – Что случилось?

– О-сто-рож-но, смот-рите, – я показал на валяющийся под столом кусок пластыря с кнопкой. – Па-лец уко-лол, успел толь-ко сю-да дой-ти и у-пал… Ко мне заш-ла мис-сис Смит, уви-дела все это, и поз-во-нила… – Как тяжело говорить-то, губы снова онемели…

Эскулап с совершенно невозмутимым видом подцепил своими медицинскими щипцами улику и отправил ее в стеклянную пробирку, которую тут же закрыл пробкой.

– Понятно, предположительно это яд растительного происхождения… Дайте-ка я вас осмотрю, милейший… Вам на полу не жестко? – Он еще и смеется!..

– Ес-ли зад-ница бо-лит, то па-ци-ент еще жив…

– Больной шутит, значит, медицина тут бессильна… Вижу, укол противоядия сделали, это хорошо… – Доктор посчитал мой пульс, стетоскопом прослушал дыхание и биение сердца, проверил реакцию зрачков на яркий свет, после чего выдал заключение:

– Значит, слушайте… Если после такого отравления пациент сразу не умер, то будет жить дальше. Долго ли и счастливо – не скажу, разве что эту ночь нужно бы провести в больнице, под наблюдением врачей. Но я думаю, что последствий не будет. Главное, чтобы в ближайшие несколько дней еще раз о такой подарок не уколоться, пока отрава из организма полностью не выйдет. Учтите, что срок действия укола может оказаться меньше времени действия яда. Поэтому вот вам еще один такой же шприц, держите футляр… – Он протянул миссис Смит небольшую трубку из твердого материала черного цвета. – Если начнутся проблемы с дыханием или сердцебиением – сделаете еще один укол, только не больше половины содержимого, понимаете? Иначе утром будет сильная боль в мышцах.

Перевода не было, но Клер кивнула, мол, «все понятно, хорошо…».

– Раз так, тогда я отвезу тебя в отель, соседний номер как раз свободен. Врач там есть свой, я знаю. И никаких больниц! – отмела Клер любые возражения. Ах да, она же с «переводчиком», значит, поняла весь разговор с доктором.

– О чем она говорит?

– Пред-лагает отвез-ти меня в гос-тини-цу, там есть врач. Не хо-чет остав-лять меня од-ного…

– И еще можешь ему сказать, что я квалифицированная медсестра, вполне могу проверить пульс и дыхание пациента самостоятельно.

Я послушно перевел доктору ее тираду, тот усмехнулся: