других графствах не существует этого чертового вируса?! Я согласен с Джеком, от голода и бывших не убежать, но в Тонли есть хотя бы все необходимое для выживания.

— Вы глупы и слепы, раз так рассуждаете! — неожиданно громко восклицает Аарон, и я буквально вижу, как ярое желание помочь разрывает пелену его непоколебимого спокойствия. — Ни один из вас не был в том чертовом здании, ни один из вас не видел, как там относятся к простым выжившим людям! Вы и представления не имеете, что там творится! Что вы будете делать, когда они придут к вам… что вы им скажете?! — его вопрос застывает в накаленной тишине. — А я отвечу: вы не сможете даже пикнуть, о сопротивлении не может быть и речи! Пожилых людей расстреляют на месте, молодежь и детей увезут на опыты! А в особенности они заинтересуются Вики и ее интересным положением! Уж поверьте, на беременных они еще не проводили опыты… Фред, такого будущего ты хочешь для дочери и внука?! — он разворачивается в сторону мужчины и девушки, которые продолжают ошарашенно глядеть в его сторону. — Я уверен, никто из присутствующих не желает подобной участи не только своим детям, но и остальным выжившим. Мы обязаны вывезти в безопасное место самую уязвимую часть населения. Вы можете не доверять мне, Еве или этим ребятам, которые совсем недавно работали в корпорации… можете крутить пальцем у виска на заявление миссис Финч, но одно я могу сказать точно — когда они ворвутся в поселок и заберут ваших детей, вы будете проклинать этот день. Вы будете вспоминать тех, которые жаждали спасти их, но будет уже чертовски поздно… Подумайте, где вашим детям будет лучше: в относительно безопасном месте, где корпорация будет искать их в самую последнюю очередь, или же лежа на койке с привязанными руками и ногами, моля о пощаде?..

На последних словах Аарон подрывается с места и направляется к главной дороге.

— Я не собираюсь никого уговаривать. У вас есть три дня. Кому не безразлична судьба своих детей, жду через трое суток у ворот, — невозмутимо бросает он через плечо. — Я все сказал. Можете быть свободны.

Некоторое время люди молчат, не в силах произнести ни слова. Кто-то практически сразу же на эмоциях покидает дом Фреда, а кто-то продолжает прожигать уходящую спину Аарона недоуменным взглядом.

— Ева… это правда? — раздается тоненький голосок Вики.

Я поворачиваю голову в ее сторону и коротко киваю, поджимая губы. Судя по удивленным выражениям лиц Джеймса, Кевина и близняшек, они тоже в недоумении от внезапных эмоций Аарона.

Признаться честно, если бы не он, то я бы сделала то же самое. Наверняка я бы тоже взорвалась в ответ на бесчисленное количество вопросов. Да, родителей можно понять, но Аарон прав, они и понятия не имеют на что способны Ричард и Диана. Поэтому мы во что бы то ни стало просто обязаны спасти оставшихся детей.

Кто знает, быть может родители отреагировали на эту новость гораздо легче, если бы знали, что всего в нескольких милях от Тонли люди живут прежней нормальной жизнью.

Там их детям ничего не угрожает.

Глава 37

До отъезда остаются считанные часы.

За прошедшие пару несколько дней люди в поселке мрачнее тучи. С последней встречи с жителями к нам подошла лишь парочка человек, которые согласны отправить своих детей в безопасное место. Я все еще питаю надежду, что на рассвете у ворот мы встретим еще как минимум троих детей, но судя по угрюмому выражению лица Аарона, надежда покидает его с каждым часом.

Все приготовления завершены. Мама с Грейс собрали все необходимые для малышей вещи, Британи и Кевин приготовили в путь различные медикаменты для первой помощи, я и Тифани набили парочку рюкзаков с продовольствием, а Аарон и Джеймс собрали необходимое оружие и боеприпасы.

Чем ближе час отъезда, тем сильнее меня начинает трясти.

— Не могу уснуть, — шепчу я, устремляя взгляд в очертания потолка.

— Он все еще снится тебе? — доносится тихий голос Аарона.

Парень продолжает сидеть на краю кровати, устало потирая виски. Мы все переживаем, и я уверена, что в эту ночь всем будет не до сна.

— Каждую ночь, — признаюсь я, устало выдыхая. — Один и тот же сон.

— Это скоро пройдет, детка, — он поворачивает ко мне голову, и во тьме я распознаю очертания его ободряющей улыбки. — Ты пережила многое. Когда вернемся к нормальной жизни, пожалуйста, не пренебрегай сеансами с психологом. Они будут приставлены к каждому ребенку, а к нам по желанию.

— А ты? — я мигом привстаю с кровати, натягивая одеяло. — Разве ты не будешь рядом?

— Я постараюсь… но ты должна быть готова, что нас разлучат, — твердо проговаривает он, и его ладонь на ощупь находит мою, крепко сжимая ее. — Не бойся, люди за периметром не желают нам зла. Но у них может уйти много времени на доказательную базу. Никто не будет обвинять «Нью сентори» во всех смертных грехах только после наших слов. Возможно, мне придется вернуться сюда еще раз, но уже в сопровождении миротворческих сил ООН. Ведь только я знаю где и что находится, — его голос звучит достаточно убедительно и мне не остается ничего другого, как поверить ему. — Эй, Рождество, помнишь? Мы отметим его вместе и в безопасности, обещаю тебе.

Я коротко киваю и стягиваю одеяло, чтобы упасть в его надежные объятия. Он тяжело выдыхает мне в шею, а я крепче стискиваю руки на его спине, боясь потерять его. Пару минут мы сидим молча, каждый утопая в налетающих мыслях, и я уже почти забываю, что нас ожидает через несколько часов.

— Я все никак не могу понять, что твой отец имел в виду, когда говорил, что я такая одна, — отрываюсь от объятий, чтобы взглянуть в до боли родные глаза. — Неужели я… бессмертная?! Он же этого добивался все эти годы?

Аарон подавляет короткий смешок, с нежностью заправляя выпавшую прядь волос мне за ухо.

— На счет бессмертия не знаю, но что касается вечной молодости… вполне возможно, — на полном серьезе отвечает он. — Возможно, ты до самой старости будешь оставаться все такой же красивой, молодой девушкой с озорными веснушками и синими глазами с глубокими морскими волнами, огонек в которых не погаснет до самых последних дней… И я надеюсь, что все эти дни мы проведем вместе.

Я подавляю смущенную улыбку и лбом упираюсь об его крепкую грудную клетку.

— Эй, посмотри на меня, — указательным пальцем он слегка приподнимает кончик моего